Коктебель - это уютная живописная бухта, бирюзовое море, древнейший вулкан Карадаг, мыс Хамелеон, степь с засохшей, царапающей ноги травой, терпкий запах полыни и... романтика.
Коктебель - это поэт Волошин, Дом Поэта, его друзья-обормоты, соседи - русские интеллигенты, искусство Серебряного века, дух творчества и страсти.
Коктебель - это особый стиль жизни, общения, мировосприятия и широкие объятия гостеприимства. Коктебель - это атмосфера, это состояние души, это легенда. Ушедшая легенда.
Повезло тому, кто застал хоть вскользь, хоть как-то тот, настоящий Коктебель, кто "запрыгнул на подножку" уходящих 80-х, потому что потом было уже поздно, дух времени Серебряного века улетучился. И было уже все не так, и все не то.

Реклама — поддержка клуба

Мне кажется, я успела запрыгнуть на пресловутую подножку, проникнуться Коктебелем навсегда, юная, романтичная девушка с Библиотечного факультета, выросшая с книжкой в руках и, наверное, людям практического склада кажущаяся немного не от мира сего....
Возможно однажды я соберусь мыслями и напишу, каким узнала Коктебель тогда, еще в "доукраинскую" эпоху. Пусть советскую, пусть застойную, но одухотворенную. В то время, когда дети росли на хорошей поэзии, хорошей литературе, читали с младых ногтей, и внутри многих еще горел огонь, зажженный настоящими творцами... Такими, как Максимилиан Волошин и его великие друзья, жившие и творившие в Коктебеле - Марина Цветаева, Алексей Толстой, Николай Гумелев, Осип Мандельштам, Илья Эренбург, Михаил Зощенко... Какие имена. Какое время.

Когда мы решали куда поехать отдыхать в этом году, то Коктебель показался мне отличным выбором. Наверное, это первое в моей жизни возвращение в любимые с юности места. Главный вывод, который я сделала после этой поездки: нельзя ориентироваться на прошлые впечатления и старые воспоминания. Все течет, все меняется. Волшебное в прошлом оказывается совершенно обыденным в настоящем и наоборот.
Безусловно, Коктебель изменился. Я даже легкого дуновения прежней атмосферы здесь не ощутила. Я обожаю Коктебель тот, волошинский, с обаянием Серебряного века, о котором много читала. Я люблю Коктебель времен застоя, милый, романтический, который сама застала. Тот Коктебель, который существует сейчас, мне не знаком. В нем нет ни прежнего духа творчества, ни простоты и интеллигентности, ни нового курортного шика и эстетики.

Нас тянет в Коктебель ушедших лет,
Которого уже на свете нет,
В тот Коктебель, где ждал нас милый Дом.
О, как давно мы не бывали в нем!
@ Игорь Санович

Что осталось здесь от прежнего Коктебеля? Море, профиль Волошина, Дом Поэта. Созерцанием этих сокровищ я и наслаждалась три недели отпуска. Вот о них мой сегодняшний пост. Что было и что стало. Мои фотографии из нашего отпуска, старые фотографии Коктебеля эпохи Волошина, которые я нашла на просторах интернета (vk.com/club34617900). Мысли, думы, аналогии, боль.

Вот так с моря, издалека, выглядит Дом Поэта. Ориентир - ярко-желтые зонтики, а за ними - Легенда.

При ближайшем рассмотрении замечаешь, что за прошедшие сто лет (а именно столько лет ему исполнилось в прошлом, 2013 году), дом не сильно изменился.

М. Волошин около своего дома

Дом Поэта. Ок. 1910 г.

Впрочем, реставрация, конечно, была. Если начать рассматривать старые и новые фотографии по принципу "найди 10 отличий", то найдешь их точно. Но главные отличия окажутся не в доме, а в окружающей его обстановке и людях.

Дом Поэта. 2014 г.

Сто лет назад дом Волошина стоял практически на открытой местности, перед ним был широченный пляж, за ним виднелись горы. Такой простой, но лечебный для души пейзаж.

Но самое интересное на старых фотографиях - люди, их лица, образы, судьбы... Волошинский дом никогда не бывал пустым. Говорят, за год здесь гостило по несколько сот человек. Поэты, писатели, музыканты, художники. И они не просто жили, они творили. Хотя бывало разное - солнце, море, веселая компания...

У Дома Поэта. 1913 г.

Однажды, летом 1924 года Андрей Белый (псевдоним Б.Н. Бугаева) приехал в Коктебель с целью отдохнуть от московской суеты, поработать над своим романом. Но

Один из спектаклей в день именин Волошина. 1926 г.

Нынче тоже в Коктебеле перед Домом Поэта кипит жизнь. В основном торговая и совершенно не имеющая никакого отношения к музею Волошина.

Все, к чему могли приложить наши современники свои руки, они их приложили. Увы.
К счастью, неизменно красивой осталась окружающая природа. Не изменился могучий Карадаг,

Волошин с коктебельцами и гости на пляже. 1906 г.

все также отчетливо просматривается в нем профиль Волошина. С профилем отдельная история. Его появление поэт предсказал в 1918 году в своем стихотворении "Коктебель".

Изначально мыс в Коктебельской бухте напоминал профиль А.С. Пушкина, который, будучи в этих местах, сам был весьма удивлен портретным сходством. И вот в 1929 году после землетрясения часть скалы откололась, рельеф изменился - природа будто-бы специально создала портрет-памятник Максимилиану Волошину.

Ни одна фотосессия в Коктебеле не обойдет вниманием волошинский профиль. Именно он сейчас является визитной карточкой Коктебеля.

Море (внешне) все то же.

Сценка «Заморский гость (радостная весть)». Коктебель, 1911 год

Люди, конечно, другие... Слащавое слово "селфи". Какие книги читать? Скоро на фотоаппарат снимать разучимся. А чего заморачиваться? Все между делом, на то что под рукой. И барышни,

и мужчины. Забавно даже.

Пляж в наше время стал намного уже. Цивилизация "подъела его". Вот такой была линия берега при Волошине,

а вот такой сейчас. Урезали местами на ширину зонтика... И ладно бы набережную оставили широкой, какой она была в Советские годы... Нет, всю застроили.

Мыс Хамелеон, вся волошинская страна Киммерия за спиной самого поэта и его гостей.

18 августа 1903 г.

1911 г.

Тот же вид. И в наши дни море манит.

Мыс Хамелеон вблизи.

А вот то, чего при Волошине не было, и даже представить трудно, как бы он воспринял новый Коктебель и все то, что окружает его бесценный Дом.
Небольшая площадь перед домом-музеем М. Волошина занимает метров 15 в ширину и метров 50 в длину. Это самое красивое, самое облагороженное место во всей Коктебельской набережной, да и во всем Коктебеле. Не говорю - идеальное, в некоторых моментах даже весьма спорное, но лучше пока ничего нет. Наверное поэтому это место притягивает сюда людей. В любое время дня и вечера во время курортного сезона все лавочки заняты, идет бойкая торговля, около всех имеющихся достопримечательностей - памятника Волошину и "Облачков счастья" вьется фотографирующийся народ. Иногда, значительно реже, чья-то интеллигентная рука сфотографирует и Дом Поэта...

Обратили внимание на эти голубые "яйца"? Это арт-объект "Облачко счастья", подарок устроителей фестиваля «Джаз-Коктебель - 2012» дому-музею, от которого интеллигентные люди, видимо, не смогли отказаться.

Совершенно не понятно назначение объекта. Красоты особо никакой. Предложение сидеть на нем, как на лавочке, вообще кажется чепухой. Даже вместимость называют - 6 человек. Почему не 15?

Понятно, что данная парковая скульптура совершенно не к месту и не по делу. Да, она пользуется популярностью у детей

и даже у некоторых взрослых.

Но если по уму, так вообще не вписывается туда, куда его приспособили.

Даже фотографию памятника Волошина нормально сделать нельзя, чтоб этот воздушный шедевр хоть краем, но не залезал в кадр. Вот, пожалуйста.

Несколько слов о памятнике. Это подарок Коктебелю от семьи Арендт. Эту семью с Волошиным связывали многие годы настоящей дружбы. Авторы - скульптур А.И. Григорьев и его жена Ариадна Арендт - люди лично знавшие поэта.

Памятник своеобразный, но и сам Волошин, в некотором смысле, был оригинал.
Надпись на табличке на памятнике: "Максимилиан Волошин 1877 - 1932". А также строчки из его стихотворения "Подмастерье":

Когда поймешь, что человек рожден,
Чтоб выплавить из мира
Необходимости и Разума -
Вселенную Свободы и Любви, -
Тогда лишь
Ты станешь Мастером.

Семья Арендт выступила с заявлением против такого соседства. Мало того, что сам памятник установили не там и не так, где они хотели - они видели его в парке Дома Поэта и без постамента. По мне, так постамент однозначно изменяет восприятие скульптуры, она плохо "читается" - выглядит даже комично. К тому же из-за своего расположения - спиной к морю - она практически всегда находится в тени. Лица поэта, слегка закинутого назад, почти не видно. Убедитесь сами.

Расположить же совершенно разные по сути скульптуры рядом - полнейшая безвкусица и абсурд, о чем так же высказались дарители. И они правы.

В завершении разговора о Коктебеле одно из любимых мной стихотворений - Маргарита Алигер "Утренняя песня".

Красивые слова "Звонкий слиток счастья - Коктебель". Думаю, что Коктебель многих сделал счастливыми. Первый из таких счастливчиков - сам Поэт. Жил как хотел, где хотел. Писал стихи, рисовал, работал, развлекался с друзьями, создал свой богемный мир. При этом сумел остаться самим собой. Во время революции постоянно помогал людям, укрывал у себя и белых, и красных. И ничего в результате ему за это не было. Избежал "ранних" лет репрессий. И даже помогал тем, кто попадал в лапы чекистов. Умер в 1932 году, избежав 37-го года. Далеко не все его друзья смогли уйти от этого.

М. Волошин с женой в степи за своим домом машут на прощание

Знаете слова Агаты Кристи: "Никогда не возвращайтесь туда, где вы были счастливы. Пока вы не делаете этого, всё остаётся живым в вашей памяти. Если вы оказываетесь там снова, всё разрушается"?
Не знаю, стоило ли возвращаться в Коктебель... Наверное, стоило. Хотя бы для того, чтобы понять, настолько я люблю Коктебель ушедших лет, чтобы оторваться от прозы жизни, побыть самой собой - юной, тонкой и возвышенной. Тот Коктебель есть в памяти, а значит он жив.

P.S. Все вышесказанное является моим личным мнением (ощущением, чувствами). Просьба тапками не закидывать, относиться с уважением.

© Татьяна Трофимовна Викентьева, 2018

ISBN 978-5-4493-2042-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Они встретились в Крыму. В Коктебеле. В доме-музее Максимилиана Волошина. В июне. Встретились случайно. И в тоже время не случайно. Это была их судьба. И судьба Коктебеля, объединяющего сердца.

Она -стройная красивая девушка с аристократическими чертами лица и утонченными манерами.

Он -молодой и очень красивый мужчина. Из тех, которые нравятся всем женщинам, без исключения: и молодым, и старым. Нравятся именно своей великолепной внешностью. Внешностью безупречного красавца, к которой тянет как магнитом.

Она пришла в музей специально. Чтобы написать о нем в своей курсовой работе, которую она готовила по творчеству Максимилиана Волошина, учась в институте культуры.

Он зашел в музей просто так, от скуки. Около музея у него была назначена встреча с другом, но тот не пришел вовремя. Мужчина ждал напрасно около часа. И когда ему надоело ждать, он решил зайти в музей.

Там они встретились. Он посмотрел на нее. Она посмотрела на него. И между ними промелькнула та искра, которую называют любовью с первого взгляда.

Он подошел первым. Вежливо заговорил:

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка. Я никогда не видел вас в наших краях. Вы издалека приехали?

– Из Москвы. -ответила девушка, с интересом рассматривая мужчину.

– Вы здесь отдыхаете?

– И отдыхаю, и работаю.

– Как это понимать?

– Я пишу курсовую работу по творчеству писателя Максимилиана Волошина. И посещаю те места, которые много значили для него. Вот, например, этот дом-музей. Здесь Максимилиан Волошин жил и умер. Здесь он собирал знаменитых поэтов и писателей и проводил с ними литературные вечера. Здесь…

– Я все понял. -сказал мужчина, перебивая девушку.– Про Волошина не надо. Давайте лучше про вас. Вы мне очень понравились. Может, мы познакомимся? Меня зовут Александр. А вас как?

– Ольга. Оля. Оленька. Прекрасное имя. Красивое. Как и вы сами. Вы очень красивы, Оленька.

– Спасибо за комплимент. Вы тоже очень красивы.

– Приятно слышать. Обычно мне это говорят только старые женщины.

– Почему?

– Молодые девушки любуются собой.

– Я не из их числа. Я констатирую факт. Вы- очень красивый мужчина, Александр. И сами знаете это.

– Да, знаю. Но поверьте, я нисколько не возгордился от этого.

– Это хорошо. Но вы же не будете отрицать, что нравитесь женщинам?

– Не буду. А вам я нравлюсь, Оленька?

– Чисто внешне -да. Ваша яркая красота не оставит равнодушным никого. А каков ваш внутренний мир, – я не знаю.

– Мой внутренний мир? – повторил Александр задумчиво.– Я и сам, наверно, не знаю его.

Впрочем, мой внутренний мир будет вам не по душе. Скорее всего так.

– Почему вы так думаете? – удивленно спросила Ольга.

– Я сужу по вашим аристократическим чертам лица и утонченным манерам. А также- по вашему занятию творчеством Волошина. Я очень далек от всего этого.

– Да? И кто же вы по профессии?

– Ах, я не знаю, как вам сказать… Да и стоит ли, вообще, говорить об этом?..Я не хочу,

чтобы вы отвернулись от меня.

– Ваша профессия так ужасна?

– Нет, не профессия. Мое занятие… Давайте лучше не будем говорить об этом, Оленька.

Или будем. Но не сейчас. Сейчас я хочу познакомиться с вами поближе… подружиться…

Может, мы выйдем на улицу и прогуляемся? Музей не очень подходит для продолжения знакомства.

– Хорошо. Пойдемте на улицу.

Они вышли из дома- музея Максимилиана Волошина и пошли по дороге в сторону моря.

– Сегодня такой жаркий день. – сказал Александр после некоторого молчания.– Может,

искупаемся в море?

– У меня нет с собой купальника.– ответила Ольга.

– Это -не проблема. Зайдем в какой-нибудь магазин и купим. У меня достаточно денег,

чтобы купить вам купальник.

– У меня тоже достаточно. Мои родители -богатые люди. А я -их единственная дочь.

Но сейчас я не хочу купаться.

– А чего вы хотите, Оленька? Может быть, посидим в каком-нибудь кафе и полакомимся мороженным?

– Насчет кафе я не против. Пойдемте сюда.– девушка повернула в правую сторону.– Здесь недалеко есть уютное кафе.

– Вы, наверно, имеете ввиду кафе «Лазурное»? – спросил Александр, следуя за Ольгой.

– Да. Я была там несколько раз. Мне понравилось.

– У вас хороший вкус, Оленька. Кафе, действительно, отличное. Там подают превосходные пирожные.

– Пирожные мне есть нельзя. И мороженное тоже нельзя.

– Почему? Боитесь пополнеть?

– Нет, не боюсь. Просто… у меня… у меня сахарный диабет.

– Что? Неужели? – удивленно воскликнул Александр. -Я не могу поверить в то, что такая молодая и красивая девушка, как вы, болеет сахарным диабетом.

– Тем не менее, это так. Мне поставили этот диагноз с детства.

– Вы испытываете потребность в инсулине?

– Да. Я сама себе делаю уколы. Научилась, чтобы ни от кого не зависеть.

– Понятно.– печально произнес Александр.

– Ну, что же вы загрустили? Уже передумали ближе познакомиться со мной? – с сарказмом спросила девушка.

– Нет. Что вы? Нет, Оленька.– как бы оправдываясь проговорил мужчина. -Просто мне очень жаль…

– Не надо меня жалеть. Я этого не люблю.

– Хорошо. Не буду. Простите меня, Оленька… Ну, вот мы и дошли до кафе.– Александр остановился и показал на стоявшее рядом кафе.

– Выберем столик на улице под тентом. Вы не против? – девушка подошла к одному из столиков, стоявших на улице около кафе.– Как вам этот?

– Нравится. Я позову официанта.

– Не надо. Он сам подойдет. Садитесь.

Ольга и Александр сели за столик. И посмотрели друг другу в глаза. И снова между ними промелькнула та же искра, что в музее, которую называют любовью с первого взгляда.

Он смотрел на нее. Она смотрела на него. Его глаза спрашивали: «Да?» Ее глаза отвечали:

«Да.» Этот немой разговор прервал официант, пришедший за заказом.

– Здравствуйте. Что будете заказывать? – спросил он.

– Мне свежевыжатый апельсиновый сок.– ответила Ольга.

– А мне мороженное. С шоколадом.– сказал Александр.

Максимилиан Волошин и Коктебель связаны абсолютно неразрывно. Ну кто бы знал об этом небольшом крымском поселке. Возможно он и стал бы известен благодаря постоянным восходящим потокам на плато Узун-Сырт (в 20-30 годы 20 века Коктебель стал центром планеризма и был переименован в Планерское), но скорее в узком кругу планеристов. Или благодаря прекрасным пейзажам, окружающим Коктебель, расположенный у подножья потухшего вулкана Карадаг. Но мало ли в Крыму великолепных пейзажей - они там на каждом шагу. Но Макс Волошин, немало путешествовавший (он жил в Париже, Берлине, Риме, путешествовал по Средней Азии, Памиру, Египту, Германии и Испании, "обошел пешком все побережья Средиземного моря") считал коктебельский пейзаж "одним из самых красивых земных пейзажей".

Поселившись в Коктебеле, Волошин исходил его окрестности так же тщательно, как прежде средиземноморское побережье. Слился с ним, стал его частью. Много описывал окружающие его пейзажи словами и кистью.

Э.Голлербах, искусствовед, литературовед писал о Волошине:

"В 1925 году, наблюдая Волошина в Коктебеле, я убедился в его соприродной связи, полной слиянности с пейзажем Киммерии, с ее стилем. Если в городской обстановке он казался каким-то “исключением из правил”, “беззаконною кометой в кругу расчисленных светил”, почти “монстром”, то здесь он казался владыкой Коктебеля, не только хозяином своего дома, но державным владетелем всей этой страны, и даже больше, чем владетелем: ее творцом, Демиургом, и, с тем вместе, верховным жрецом созданного им храма."

Но все же не многочисленные стихи Волошина, воспевающие здешние края, не его чудесные акварели прославили Коктебель - он был не самым известным поэтом и художником своего времени, времени Блока и Брюсова, Мандельштама и Марины Цветаевой, Серова и Кустодиева. Свой дом в Коктебеле он превратил в дом творчества, пристанище для художников, писателей, ученых. В 20-30 годы сюда приезжали отдыхать до 600 человек за лето, собирались самые яркие представители художественной интеллигенции, находя здесь бесплатный кров, отдых, особо насыщенную духовную и интелектуальную атмосферу, великолепную библиотеку, живое и творческое общение. Именно этот нескончаемый поток и разнес славу о Коктебеле.

Будучи убежденным, что "корень всех социальных зол лежит в институте заработной платы", Волошин не брал денег за проживание с приезжающих. Этим он вызывал лютую ненависть у всех жителей поселка, которые считали, что Волошины, пуская бесплатно в свой дом множество людей, лишают остальных владельцев недвижимости сезонных заработков.

"Он так же давал, как другие берут. С жадностью. Давал, как отдавал. Он и свой коктебельский дом, таким трудом добытый, так выколоченный, такой заслуженный, такой его по духовному праву, кровный, внутренне свой, как бы с ним сорожденный, похожий на него больше, чем его гипсовый слепок, — не ощущал своим, физически своим..." - вспоминала Марина Цветаева.

Немало натерпелся Волошин и от местных властей, которые добивались выселения Волошина как буржуя, пытались то реквизировать его дом, то уплотнить, отняв часть, то требовали уплаты налогов за "содержание гостиницы". Кто знает, возможно именно травля, организованная местными жителями, обвинившими поэта в том, что якобы его собаки разорвали несколько овец, последовавший за этим рабоче-крестьянский суд, доконали Волошина и вызвали инсульт, после которого его творческая деятельность практически прекратилась.

Умер Максимилиан Волошин в 1932 году, после второго инсульта, ему было всего лишь 55 лет. Хорошо, что власти выполнили хотя бы последнюю волю поэта, похоронив его на холме Кучук-Енишар, к востоку от поселка. Там же была похоронена в 1976 году и Мария Степановна, его вторая жена, которая после смерти поэта стала хранительницей его Дома, переданного по завещанию Волошина Союзу писателей. Мария Степановна была преданной спутницей и опорой поэта, сумела в годы войны и немецкой оккупации сохранить от уничтожения и разграбления все уникальное художественное и литературное наследие.

Не знаю, пошла ли на пользу Коктебелю его популярность - наверное, да. Мне трудно судить об этом, потому что нынешний многолюдный, суетливый, «тусовочный» Коктебель я не люблю. Тут я солидарна с Марией ПЕТРОВЫХ

Но дух Волошина по-прежнему здесь, живет и дышит в каждом холме и камне, волне и кустике полыни.

ВЕРА ЗВЯГИНЦЕВА Я, наверно, и в смертной постели отзовусь на далекий твой зов, бирюзовый залив Коктебеля в многоцветной оправе холмов. Я тропинкою памяти верной на высокую гору взберусь - там над водной пустыней безмерной превращалась в гармонию грусть. Побегу по бренчащим каменьям, и, с охапкой полыни в руках, поднимусь по знакомым ступеням, чтоб увидеть лицо Таиах. Ни забвенье, ни тленье, ни плесень не сотрут этих вечных примет той, что спутницей жизни и песен сделал некогда русский поэт. Это время все ближе и ближе, - как тускнеющую акварель, сквозь закрытые веки увижу наплывающий Коктебель...

И над живыми зеркалами
Возникнет темная гора,
Как разметавшееся пламя
Окаменелого костра.
М. Волошин

А посередине, почти у самой кромки воды, белый дом с башней, похожий на Корабль, всеми окнами открытый морю и небу, — дом Волошина. Знаменитый Дом Поэта. Где хозяин принимал почти всю русскую культуру начала XX века. Максимилиан Волошин еще при жизни сделал свой дом бесплатным пристанищем многочисленных друзей, знакомых и незнакомых, а в 1931 году завещал его Союзу писателей. С этого дома и началась слава Коктебеля.

Слава Коктебеля

Пожалуй, нет другого такого места на земле, кроме Москвы , Петербурга и Парижа , где бы сходилось столько русских поэтов, писателей, художников. Дом Волошина принимал несколько сотен человек каждый год, через него прошли Николай Гумилев и Осип Мандельштам , Андрей Белый и Марина Цветаева , Валерий Брюсов и Александр Грин , Константин Богаевский и Александр Бенуа , Михаил Булгаков и Алексей Толстой , — множество других носителей знаменитых и менее знаменитых имен русской культуры.

В доме Волошина в Коктебеле Гумилев написал своих «Капитанов»:

На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей...

Здесь же Цветаева впервые увидела своего будущего мужа:

«Они встретились — 17-летний и 18-летняя — 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой коктебельском, волошинском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей — красивый грустной, кроткой красотой юноша с поразительными, огромными, в пол-лица, глазами. Заглянув в них и все прочтя наперёд, Марина загадала: «Если он подойдёт и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж!».

Конечно, сердолик этот он нашёл тотчас же, наощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных, — и вложил ей его в ладонь, изнутри освещённый крупный камень, который она хранила всю жизнь...», — написала их дочь, Ариадна Эфрон.

Год за годом к дому Волошина тянулись все новые поколения русских литераторов. Миф о выдуманной Волошиным стране Киммерия , память о великом веке поэзии всегда привлекала в Коктебель людей творческих.

В Доме Поэта сейчас музей, основанный в 1974 году. Тут хранятся библиотека и лучшая коллекция картин и акварелей самого поэта.

«Киммерии печальная область»

Влюбленный в суровую красоту залива Волошин выпытал у окрестных холмов, у гор и у моря, у старых пастухов, рыбаков, в книгах и легендах скрытую от глаз историю этого места. И ему открывался генуэзский порт, венецианский порт, порт древнегреческий. На плато Тепсень поэт обнаружил остатки древнего города:

Отроковица эллинской земли
В венецианских бусах Каллиера!

Вслед за поэтом пришли археологи. Первая экспедиция работала на плато в 1929-1930 годах.

Море вынесло в руки поэту обшитый медью кусок дерева — обломок древнегреческого судна — быть может, корабля Одиссея . По легенде, в стране Киммерии царь Итаки спускался в подземное царство Аида. В черных скалах, в ревущих гротах, где открывается чрево мертвого вулкана, и находился будто бы вход в тот мир, откуда живым нет возврата. Разве что многомудрому Одиссею — и певцу Орфею.

Вулкан юрского периода

После Великой Отечественной войны сам поселок переименовали из Коктебеля в Планерское.

С конца семидесятых годов на гору Узун-Сырт, названную в память погибшего планериста горой Клементьева , со всех концов Советского Союза съезжались дельтапланеристы со своими самодельными летательными аппаратами.

И сегодня над опаленнными солнцем низкими горами парят яркие дельтапланы, парапланы, планеры. На набережной мне предложили прокатиться на каком-либо летательном аппарате.

Сверху видно все — крохотный Коктебель, кряж Карадага, рыжую цепь уходящих вдаль холмов, полынную степь и Коктебельскую бухту. С высоты в несколько сот метров гора Клементьева сливается с долиной и исчезает, но я увидела и город Айвазовского Феодосию, и Старый Крым, где умер мечтатель Александр Грин.

Коктебель — страна натуральных вин

Этот лозунг встречает вас в Крыму повсюду, а не только в Коктебеле. Завод марочных вин и коньяков «Коктебель» ведет свою историю с военного 1944 года. Производство коньяков началось в 1961 году. Сейчас это знаменитая марка.

Коктебль давно уже не пустынен, каким был во времена Волошина, и туристам на катерах уже не читают стихи, как когда-то. Это модный и перегруженный курорт. Шумная набережная заполнена барами, торговые палатки с сувенирами, выстроившиеся в два ряда, закрывают вид и на море, и на Дом Поэта. Не всякому приезжему известно само имя Волошина.

Но почти вековая культурная традиция этого места не исчезла. После реконструкции вновь открыт Дом Поэта . Один за другим проводятся поэтический, джазовый, кинофестиваль. Бродят в бухтах и по горам любители дикой природы.

Главное, чтобы природа выдержала. И долгая история этого места, где на плато Тепсень выкопаны амфоры и пифосы с античным вином, продолжится.

Новости партнёров

Макс Волошин - конечно, гений места, добрый дух Коктебеля. Правда, кажется, матушка Макса сказала, что Макс Коктебель открыл и этим его погубил. Думается, что Коктебель открыли бы и погубили бы когда-нибудь все равно, а Макс создал ему легенду.

Максимилиан Волошин родился в Киеве, поэтому не слушайте гидов, говорящих, что он уроженец Феодосии. Нет, он родился в Киеве, но почти сразу семья переехала в Таганрог, где отец Макса служил в Окружном суде. Там папа и умер. Приазовье - те самые киммерийские степи, которые Макс будет находить в Восточном Крыму. Детские впечатления Макса связаны и с крымским Севастополем, тогда еще не полностью восстановленным после осады. Так что юг и море были, видимо, пренадчертаны с ранних лет.

Учился Макс потом в Москве, в гимназии. И лишь в старших классах семья переселилась в Крым. Вообще-то Волошин страдал астмой, и смена клиамта была ему полезной. В Коктебле купили землю, а в Феодосии Макс продолжил обучение. Переезд на юг из хмурой Москвы он посчитал праздником.

Макс выучится и пройдет пешком многие сртаны: Францию, Италию, Андорру, Испанию, Корсику, Сардинию, Балеары... Там он познакомится с культурой и природой Средиземноморья и поймет место своего Коктебеля, своей Киммерии в этом мире.

Потом Макс осядет. Будет писать стихи о Коктебле и акварели, где коктебельский пейзаж станет главным героем. Тут, конено, заметно и японское влияние в живописи.

Мама Макса была женщиной тоже необыкновенной. Вначале она захотела штаны, чтобы заниматься гимнастикой, потом так и стала носить брюки постоянно. Лишь на свадьбу друзей (или на крестины?) надела-таки юбку и снисходительно подписалась "бузутешной вдовой Кириенко-Волошиной".

Мама и Макс.

Елена Оттобальдовна Кириенко-Волошина носила не только брюки, но и ботфорты, и курила, к тому же, сигары. Именно она стала распорядительницей дома Волошина в Коктебеле.

Макс и мама.

Из своего дома Макс устроил бесплатный дом отдыха для друзей. Сотни человек в год бывали в гостях у Макса. Через его дом прошла вся русская культура начала 20-го века. Жили коммуной. Вели интеллектуальную жизнь и развлекались. В этом доме Гумилев написал своих "Капитанов", а Цветаева встретила будущего мужа.

Макс и приветствие приезжающим.

"Орденом обормотов", как называлось сие общество, командовала Правительница Пра - так прозвали Елену Оттобальдовну.

Я Пра из Прей. Вся жизнь моя есть пря.
Я, неусыпная, слежу за домом,
Оглушена немолкнущим содомом,
Кормлю стада голодного зверья.
Мечась весь день, и жаря, и варя,
Варюсь сама в котле давно знакомом.
Я Марье раскроила череп ломом
И выгнала жильцов, живущих зря.
Варить борщи и ставить самовары
Мне, тридцать лет носящей шаровары,
И клясть кухарок! Нет! Благодарю!
Когда же все пред Прою распростерты,
Откинув гриву, гордо я курю,
Стряхая пепл на рыжие ботфорты.

Это, разумеется, сонет Макса. А Пра - это Праматерь.

И вот тоже о ней:

Стройтесь в роты, обормоты,
в честь правительницы Пра!..
...
Седовласы, желтороты,
все равно, мы обормоты!
Босоножки, босяки,
кошкодавы, рифмоплеты,
живописцы,
живоглоты,
нам - хитоны и венки!
От утра до поздней ночи
мы орем, что хватит мочи,
в честь правительныцы Пра!
Эвое! Гип-гип! Ура!

Макс и проводы отъезжающих.

Максимилан Волошин и его жена Мария Степановна провожают отъезжающих.

После смерти Пра хозяйкой в дома стала жена Волошина Мария Степановна.

Дом был похож на корабль - с палубами, со светлой мастерской. Волошин передал его в дар Союзу Писателей СССР.

Когда Макс выстроил дом, Коктебель был пустынным местом. Слева - гряда Карадага. Справа - Кучук-Енишар, где поэта похоронили.

Макс на мосту у своего дома.

Сейчас Дом Поэта выглядит так:

Пляж перед Домом.

Вода не отличается прозрачнойстью даже при глубине в несколько сантиметров.

Киммерийские холмы.

Карадаг.

Он же.

Фотографии Волошина из книги: krym.sarov.info.