Чем дальше от нас век XIX, тем больше мы сейчас делаем открытий. Каждый для себя! Преподавание истории в школах СССР было поставлено на весьма хороший уровень, однако очень часто из героев делали злодеев, из злодеев - героев. Время нынешнее дает возможность взглянуть на биографии многих известных личностей века XIX-го под другим ракурсом. "Мучитель А.С. Пушкина" - граф , глава III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, шеф жандармов, был по меткому выражения весьма экзальтированной английской художницы и писательницы Елизабет Ригби (Elizabeth Rigby), посетившей в 1840 году имение Фалль, "человеком, который знал и хранил все тайны России ". Но не только: Александр Христофорович, был еще и бравым воякой, генералом, героем войны 1812 года; комендантом Москвы, после того как Наполеон с позором покинул полусгоревший и разграбленный город; личным другом императора Николая I, единственным человеком, который мог говорить монарху "ты"; путешественником(!), проехавшим с секретной миссией по воле императора Александра I "с целью военно-стратегического осмотра Азиатской и Европейской России " и заглянувшим даже в Китай; бабником, любившим красивых женщин и не отказывающим себе, даже при наличии законной жены, в том, чтобы поухаживать за приглянувшейся ему то оперной дивой, то артисткой кордабалета, то за дамой из придворной свиты императрицы; а также он писал мемуары - целых 18 тетрадей о времени царствования Александра I и Николая I оставлены нам в наследство этим человеком.

Егор Ботман Копия с картины Ф. Крюгера. Портрет А.Х. Бенкендорфа в мундире Лейб Гвардейского Жандармейского полуэскадрона 1840

Бенкендорфы (Benckendorff), дворянский и графский род, ведет начало от рыцарей Тевтонского ордена, получивших в начале XIV века земли в маркграфстве Бранденбург. Спустя века Бенкендорфы будут верно служить России и за это получат почести и славу из рук самих императоров. Александр Христофорович Бенкендорф, возведенный в 1832 в графское Российской империи достоинство, положил начало графской ветви этого рода.

У графа Александра Христофоровича Бенкендорфа была своя история жизни, достойная того, чтобы о ней было написано множество статей и книг. Маленький отрывок из статьи Старинные предания Старой Водолаги расскажет про Него и про Нее, про них - супругов Бенкендорф. Ну а портреты и гравюры помогут увидеть и Его, и Ее, и тех, кто окружал "человека, который хранил все тайны России"...

___________________

История любви

Он

Будущий глава Тайной канцелярии и «душитель свободы» родился в семье, приближенной к престолу: его мать была лучшей подругой великой княгини Марии Федоровны — жены наследника престола Павла. Мальчик появился на свет в Монбельяне, рос в Петербурге, воспитывался в частном пансионе в Байрейте. Слыл сначала невероятным драчуном, а потом — страстным поклонником женского пола, причем был вынужден покинуть пансион, не доучившись, именно по этой причине. Его определили младшим офицером в привилегированый Семеновский полк. Геройлюбовник Бенкендорф не делал различий между светской дамой, молоденькой прислугой или женой камердинера, что вызывало недовольство покровительствующей ему Марии Федоровны. Молодого шалопая решено было отправить в инспекционную поездку по границам Российской империи. Против ожидания, Бенкендорф с охотой согласился, прилежно вел журнал поездки, а на Кавказе с разрешения руководства остается, чтобы поступить волонтером в кавказский корпус и «усовершенствоваться в воинском искусстве». С Кавказа он, уже награжденный двумя орденами, отправляется на остров Корфу — защищать греков от Наполеона, потом в качестве дипломата курсирует между Парижем, Веной и Петербургом, не забывая о любовных похождениях. В Россию возвращается с очередной пассией — знаменитой французской актрисой мадмуазель Жорж. Он даже подумывал жениться на ней, но она предпочла другого поклонника.

Граф Александр Христофорович Бенкендорф Гравюра с акварели П. Соколова

С 1809 года Александр Бенкендорф активно участвует в боевых действиях — сначала в Молдавии против турок, а затем — в Отечественной войне 1812 года. Он возглавлял один из знаменитых «летучих» (партизанских) отрядов, был комендантом только что освобожденной Москвы, участвовал в «битве народов» под Лейпцигом и заграничной кампании русской армии 1813-1814 годов. Был награжден многими орденами — как российскими, так и шведскими, прусскими и нидерландскими. От регента Великобритании он получил золотую саблю с надписью «За подвиги 1813».

Джордж Доу Портрет генерала А.Х. Бенкендорфа Галерея 1812 года в Эрмитаже

Повеса, щеголь, блестящий офицер и опытный ловелас — таким он приехал в Харьков в 1816 году по служебной надобности. И услышал полувопросполуутверждение: «Вы, конечно, будете у Марии Дмитриевны Дуниной?». Далее следует предоставить слово потомку шефа жандармов, с одной стороны, и декабриста, с другой, Сергею Волконскому: «Он поехал. Сидят в гостиной; отворяется дверь, и входит с двумя маленькими девочками женщина такой необыкновенной красоты, что Бенкендорф, который был столь же рассеян, сколько влюбчив, тут же опрокинул великолепную китайскую вазу. Когда положение обрисовалось, Мария Дмитриевна нашла нужным собрать справки. Фрейлина Екатерины Великой и поддерживавшая переписку с императрицей Марией Федоровной, она за справками обратилась не более не менее как к высочайшему источнику. Императрица вместо справки прислала образ ».

Она

Кто же была она — та красавица, изза которой пострадала китайская ваза, и, увидев которую, видевшийперевидевший в своей жизни женщин Бенкендорф потерял голову? Елизавета Андреевна Донец-Захаржевская, дочь родной сестры Марии Дмитриевны, принадлежала все к той же местной знати.

Елизавета Андреевна Донец-Захаржевская, по первоу мужу Бибикова - будущая супруга А.Х. Бенкендорфа

Прелестная белокурая двадцатидевятилетняя вдова (ее муж, генерал-майор Павел Бибиков, погиб в войне 1812 года, оставив ее одну с двумя дочерьми), угадав намерения заезжего обольстителя, стойко оборонялась. А он серьезно влюбился. Александру Бенкендорфу к этому времени было уже тридцать четыре года. Поскольку крепость не сдавалась, выход для старого холостяка был только одни — жениться. И Елизавета Андреевна сделала верный выбор: Александр Бенкендорф стал настоящим отцом для двух ее дочерей — Екатерины и Елены, унаследовавшей материнскую красоту и впоследствии считавшейся первой петербургской красавицей.

Елизабет Ригби Супруги Бенкендорф - Елизавета Андреевна и Александр Христофорович

Они поженились в 1817 году. Через 10 лет, находясь на пике карьерного взлета, Бенкендорф покупает мызу Фалль (территория современной Эстонии) и строит там замок, который, как он надеялся, станет «родовым гнездом» Бенкендорфов. Однако у них с Елизаветой Андреевной рождаются только девочки — Анна, Мария и младшая София. То ли отсутствие сыновей­наследников сыграло свою роль, то ли, следуя старой поговорке «Седина в бороду, бес в ребро», почтенный глава семейства опять взялся за старое. Елизавета Андреевна о его шашнях знала, но молчала, не желая выносить сор из избы. Она жила в Фалле — месте дивной красоты. Туда приезжала известная английская художница Элизабет Ригби, оставившая на память хозяевам их портрет; там же гостил Тютчев, набираясь поэтического вдохновения, работали известные пейзажисты Воробьев и Фрикке, выступала прославленная певица Генриетта Зонтаг. В Фалль дважды приезжал император Николай и даже собственноручно посадил несколько деревьев. В сентябре 1844 года туда привезли тело Александра Бенкендорфа — он умер по пути домой. Елизавета Андреевна прожила еще тринадцать лет. Оба они похоронены в Фалле.

Женщины его жизни

Как уже было сказано выше - Александр Христофорович очень любил женщин и их было много в его жизни. Причем все эти женщины были незаурядные и достойные. Начиная от сестры шефа жандармов и заканчивая его дочерью...

Сэр Томас Лоуренс Портрет Дарьи (Доротеи) Христофоровны Ливен 1814

Ливен Дарья Христофоровна (1785-1857) – графиня, сестра шефа жандармов графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, агент российской разведывательной службы. Воспитывалась в Смольном институте, после чего была назначена фрейлиной Великой княгини Марии Федоровны, супруги Павла I. В 1800 году вышла замуж за графа Христофора Андреевича Ливена (Khristofor Heinrich von Lieven), вследствие чего находилась в близких отношениях с царствующей семьёй. С 1809 года сопровождала супруга в его дипломатических назначениях, где начала свою разведывательную карьеру, находясь в постоянной переписке с министром иностранных дел графом Карлом Васильевичем Нессельроде (Karl Robert von Nesselrode), например, сведения, собранные ею, помогли Александру I-му правильно сформулировать российскую позицию на Венском конгрессе 1814 года. Ее острый ум и магический шарм притягивали мужчин – в течение почти десятка лет была любовницей австрийского министра иностранных дел Меттерниха (Klemens Metternich), передавая полученную от него информацию российскому Двору. Во время одной из бесед об успехах Третьего отделения Николай I выразил шефу жандармов свое удовлетворение, заметив при этом, что его “сестра со временем из привлекательной девицы стала государственным деятелем ”.

Луис Контат и Анри-Луи Ризенер Портреты мадемуазель Жорж, актрисы Комеди Франсез

Пятнадцатилетняя француженка Маргарита-Жозефина Веймер дебютировала в 1802 году в знаменитом театре "Комеди Франсез" под псевдонимом мадемуазель Жорж, взятом по имени ее отца. Талант, античная красота, роскошная фигура и шикарный голос быстро сделали ее королевой сцены. Слава ее была настолько велика, что перед актрисой не устоял сам Наполеон, чьей любовницей Жорж была до встречи... с Александром I. А также ее якобы увлексф и наш герой - Александр Христофорович и по легенде именно его искала в России мадемуазель Жорж, когда в 1808 году посетила Петербург.

Йозеф Штилер Портрет Амалии Крюденер 1828

Амалия внебрачная дочь графа Максимилиана Лерхенфельда и княгини Терезы Турн-унд-Таксис. В 1825 году Амалия вышла в Мюнхене замуж за российского дипломата барона Александра Крюденера. Страстным поклонником молодой баронессы был граф А.Х. Бенкендорф. Сотрудники III Отделение изнывали от ига Амалии. Влияние Амалии на Бенкендорфа было столь велико, что по ее настоянию он тайно принял католичество. По законам Российской империи, где православие являлось государственной религией, такой поступок карался каторгой. (Тайна открылась только после смерти Александра Христофоровича). Именно этой женщине посвятил свое прекрасное стихотворение влюбленный в нее Ф.И. Тютчев... "Я встретил Вас".

М. де Караман Анна Александровна Бенкендорф Гравюра Виттмана с портрета

Графиня Бенкендорф Анна Александровна (1818-1900), в замужестве графиня Аппоньи - старшая дочь А. X. Бенкендорфа. Была женой посла, многие годы проживала в Париже,Лондоне,Риме. Обладала удивительно красивым голосом и стала первой публичной исполнительницей гимна России "Боже, царя храни!"

25 июня 1826 года, спустя полгода после восстания декабристов, высочайшим приказом учреждается должность шефа жандармов. На этот пост, разумеется, назначен автор полицейского проекта — генерал-лейтенант Бенкендорф. Штаты управленческих структур старались не раздувать, заведомо зная о том, что бюрократы только мешают делу. Поэтому при шефе жандармов состояло всего шестнадцать человек , которые весьма успешно и эффективно осуществляли руководство блюстителями порядка. Всего ШЕСТНАДЦАТЬ, а сколько сейчас сидит на шее российского народа всяких.. якобы руководителей? И несть им числа.

Император Николай I

Александр Христофорович Бенкендорф

5 октября (23 сентября по старому стилю) 1844 года, возвращаясь в Россию из-за границы на морском корабле на о. Даго, неподалеку от Ревеля, Александр Христофорович скончался. Вот как о его кончине написал барон Модест Андреевич Корф, лично знавший Бенкендорфа: "Граф Александр Христофорович Бенкендорф умер в полной памяти. Перед кончиной он завещал сопровождавшему его племяннику, своему флигель-адъютанту, графу Бенкендорфу испросить прощение у жены своей во всех нанесенных ей огорчениях и просит ее, в знак примирения и прощения, снять с его руки кольцо и носить на себе, что и было впоследствии исполнено. Весь гардероб свой он завещал камердинеру, но когда граф умер, то бессовестный отпустил для прикрытия его тела одну только разорванную простыню, в которой покойный и пролежал не только на пароходе, но и целые почти сутки в Ревельской Домкирхе, пока прибыла из Фалля вдова. Первую ночь, до ее прибытия, оставались при теле, лежавшем в этом рубище, всего два жандармских солдата, и вся церковь освещена была двумя сальными свечами! Это мне рассказывали очевидцы. Последний обряд происходил в Оранжерее, потому что в Фалль есть русская церковь, но нет лютеранской. Пастору передана была воля Государя упомянуть в проповеди, каким роковым считает он для себя нынешний год, соединением в нем потери дочери и друга! Покойный погребен в Фалль на избранном и назначенным еще им самим при жизни месте ."

Могила А.Х. Бенкендорфа в его имении в Фалле, Эстония

Александр Христофорович Бенкендорф

Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение.

Александр Бенкендорф

Чем дальше от нас век XIX, тем больше мы сейчас делаем открытий. Каждый для себя! Преподавание истории в школах СССР было поставлено на весьма хороший уровень, однако очень часто из героев делали злодеев, из злодеев - героев. Время нынешнее дает возможность взглянуть на биографии многих известных личностей века XIX-го под другим ракурсом. "Мучитель А.С. Пушкина" - граф , глава III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, шеф жандармов, был по меткому выражения весьма экзальтированной английской художницы и писательницы Елизабет Ригби (Elizabeth Rigby), посетившей в 1840 году имение Фалль, "человеком, который знал и хранил все тайны России ". Но не только: Александр Христофорович, был еще и бравым воякой, генералом, героем войны 1812 года; комендантом Москвы, после того как Наполеон с позором покинул полусгоревший и разграбленный город; личным другом императора Николая I, единственным человеком, который мог говорить монарху "ты"; путешественником(!), проехавшим с секретной миссией по воле императора Александра I "с целью военно-стратегического осмотра Азиатской и Европейской России " и заглянувшим даже в Китай; бабником, любившим красивых женщин и не отказывающим себе, даже при наличии законной жены, в том, чтобы поухаживать за приглянувшейся ему то оперной дивой, то артисткой кордабалета, то за дамой из придворной свиты императрицы; а также он писал мемуары - целых 18 тетрадей о времени царствования Александра I и Николая I оставлены нам в наследство этим человеком.

Егор Ботман Копия с картины Ф. Крюгера. Портрет А.Х. Бенкендорфа в мундире Лейб Гвардейского Жандармейского полуэскадрона 1840

Бенкендорфы (Benckendorff), дворянский и графский род, ведет начало от рыцарей Тевтонского ордена, получивших в начале XIV века земли в маркграфстве Бранденбург. Спустя века Бенкендорфы будут верно служить России и за это получат почести и славу из рук самих императоров. Александр Христофорович Бенкендорф, возведенный в 1832 в графское Российской империи достоинство, положил начало графской ветви этого рода.

У графа Александра Христофоровича Бенкендорфа была своя история жизни, достойная того, чтобы о ней было написано множество статей и книг. Маленький отрывок из статьи Старинные предания Старой Водолаги расскажет про Него и про Нее, про них - супругов Бенкендорф. Ну а портреты и гравюры помогут увидеть и Его, и Ее, и тех, кто окружал "человека, который хранил все тайны России"...

___________________

История любви

Он

Будущий глава Тайной канцелярии и «душитель свободы» родился в семье, приближенной к престолу: его мать была лучшей подругой великой княгини Марии Федоровны — жены наследника престола Павла. Мальчик появился на свет в Монбельяне, рос в Петербурге, воспитывался в частном пансионе в Байрейте. Слыл сначала невероятным драчуном, а потом — страстным поклонником женского пола, причем был вынужден покинуть пансион, не доучившись, именно по этой причине. Его определили младшим офицером в привилегированый Семеновский полк. Геройлюбовник Бенкендорф не делал различий между светской дамой, молоденькой прислугой или женой камердинера, что вызывало недовольство покровительствующей ему Марии Федоровны. Молодого шалопая решено было отправить в инспекционную поездку по границам Российской империи. Против ожидания, Бенкендорф с охотой согласился, прилежно вел журнал поездки, а на Кавказе с разрешения руководства остается, чтобы поступить волонтером в кавказский корпус и «усовершенствоваться в воинском искусстве». С Кавказа он, уже награжденный двумя орденами, отправляется на остров Корфу — защищать греков от Наполеона, потом в качестве дипломата курсирует между Парижем, Веной и Петербургом, не забывая о любовных похождениях. В Россию возвращается с очередной пассией — знаменитой французской актрисой мадмуазель Жорж. Он даже подумывал жениться на ней, но она предпочла другого поклонника.

Граф Александр Христофорович Бенкендорф Гравюра с акварели П. Соколова

С 1809 года Александр Бенкендорф активно участвует в боевых действиях — сначала в Молдавии против турок, а затем — в Отечественной войне 1812 года. Он возглавлял один из знаменитых «летучих» (партизанских) отрядов, был комендантом только что освобожденной Москвы, участвовал в «битве народов» под Лейпцигом и заграничной кампании русской армии 1813-1814 годов. Был награжден многими орденами — как российскими, так и шведскими, прусскими и нидерландскими. От регента Великобритании он получил золотую саблю с надписью «За подвиги 1813».

Джордж Доу Портрет генерала А.Х. Бенкендорфа Галерея 1812 года в Эрмитаже

Повеса, щеголь, блестящий офицер и опытный ловелас — таким он приехал в Харьков в 1816 году по служебной надобности. И услышал полувопросполуутверждение: «Вы, конечно, будете у Марии Дмитриевны Дуниной?». Далее следует предоставить слово потомку шефа жандармов, с одной стороны, и декабриста, с другой, Сергею Волконскому: «Он поехал. Сидят в гостиной; отворяется дверь, и входит с двумя маленькими девочками женщина такой необыкновенной красоты, что Бенкендорф, который был столь же рассеян, сколько влюбчив, тут же опрокинул великолепную китайскую вазу. Когда положение обрисовалось, Мария Дмитриевна нашла нужным собрать справки. Фрейлина Екатерины Великой и поддерживавшая переписку с императрицей Марией Федоровной, она за справками обратилась не более не менее как к высочайшему источнику. Императрица вместо справки прислала образ ».

Она

Кто же была она — та красавица, изза которой пострадала китайская ваза, и, увидев которую, видевшийперевидевший в своей жизни женщин Бенкендорф потерял голову? Елизавета Андреевна Донец-Захаржевская, дочь родной сестры Марии Дмитриевны, принадлежала все к той же местной знати.

Елизавета Андреевна Донец-Захаржевская, по первоу мужу Бибикова - будущая супруга А.Х. Бенкендорфа

Прелестная белокурая двадцатидевятилетняя вдова (ее муж, генерал-майор Павел Бибиков, погиб в войне 1812 года, оставив ее одну с двумя дочерьми), угадав намерения заезжего обольстителя, стойко оборонялась. А он серьезно влюбился. Александру Бенкендорфу к этому времени было уже тридцать четыре года. Поскольку крепость не сдавалась, выход для старого холостяка был только одни — жениться. И Елизавета Андреевна сделала верный выбор: Александр Бенкендорф стал настоящим отцом для двух ее дочерей — Екатерины и Елены, унаследовавшей материнскую красоту и впоследствии считавшейся первой петербургской красавицей.

Елизабет Ригби Супруги Бенкендорф - Елизавета Андреевна и Александр Христофорович

Они поженились в 1817 году. Через 10 лет, находясь на пике карьерного взлета, Бенкендорф покупает мызу Фалль (территория современной Эстонии) и строит там замок, который, как он надеялся, станет «родовым гнездом» Бенкендорфов. Однако у них с Елизаветой Андреевной рождаются только девочки — Анна, Мария и младшая София. То ли отсутствие сыновей­наследников сыграло свою роль, то ли, следуя старой поговорке «Седина в бороду, бес в ребро», почтенный глава семейства опять взялся за старое. Елизавета Андреевна о его шашнях знала, но молчала, не желая выносить сор из избы. Она жила в Фалле — месте дивной красоты. Туда приезжала известная английская художница Элизабет Ригби, оставившая на память хозяевам их портрет; там же гостил Тютчев, набираясь поэтического вдохновения, работали известные пейзажисты Воробьев и Фрикке, выступала прославленная певица Генриетта Зонтаг. В Фалль дважды приезжал император Николай и даже собственноручно посадил несколько деревьев. В сентябре 1844 года туда привезли тело Александра Бенкендорфа — он умер по пути домой. Елизавета Андреевна прожила еще тринадцать лет. Оба они похоронены в Фалле.

Женщины его жизни

Как уже было сказано выше - Александр Христофорович очень любил женщин и их было много в его жизни. Причем все эти женщины были незаурядные и достойные. Начиная от сестры шефа жандармов и заканчивая его дочерью...

Сэр Томас Лоуренс Портрет Дарьи (Доротеи) Христофоровны Ливен 1814

Ливен Дарья Христофоровна (1785-1857) – графиня, сестра шефа жандармов графа Александра Христофоровича Бенкендорфа, агент российской разведывательной службы. Воспитывалась в Смольном институте, после чего была назначена фрейлиной Великой княгини Марии Федоровны, супруги Павла I. В 1800 году вышла замуж за графа Христофора Андреевича Ливена (Khristofor Heinrich von Lieven), вследствие чего находилась в близких отношениях с царствующей семьёй. С 1809 года сопровождала супруга в его дипломатических назначениях, где начала свою разведывательную карьеру, находясь в постоянной переписке с министром иностранных дел графом Карлом Васильевичем Нессельроде (Karl Robert von Nesselrode), например, сведения, собранные ею, помогли Александру I-му правильно сформулировать российскую позицию на Венском конгрессе 1814 года. Ее острый ум и магический шарм притягивали мужчин – в течение почти десятка лет была любовницей австрийского министра иностранных дел Меттерниха (Klemens Metternich), передавая полученную от него информацию российскому Двору. Во время одной из бесед об успехах Третьего отделения Николай I выразил шефу жандармов свое удовлетворение, заметив при этом, что его “сестра со временем из привлекательной девицы стала государственным деятелем ”.

Луис Контат и Анри-Луи Ризенер Портреты мадемуазель Жорж, актрисы Комеди Франсез

Пятнадцатилетняя француженка Маргарита-Жозефина Веймер дебютировала в 1802 году в знаменитом театре "Комеди Франсез" под псевдонимом мадемуазель Жорж, взятом по имени ее отца. Талант, античная красота, роскошная фигура и шикарный голос быстро сделали ее королевой сцены. Слава ее была настолько велика, что перед актрисой не устоял сам Наполеон, чьей любовницей Жорж была до встречи... с Александром I. А также ее якобы увлексф и наш герой - Александр Христофорович и по легенде именно его искала в России мадемуазель Жорж, когда в 1808 году посетила Петербург.

Йозеф Штилер Портрет Амалии Крюденер 1828

Амалия внебрачная дочь графа Максимилиана Лерхенфельда и княгини Терезы Турн-унд-Таксис. В 1825 году Амалия вышла в Мюнхене замуж за российского дипломата барона Александра Крюденера. Страстным поклонником молодой баронессы был граф А.Х. Бенкендорф. Сотрудники III Отделение изнывали от ига Амалии. Влияние Амалии на Бенкендорфа было столь велико, что по ее настоянию он тайно принял католичество. По законам Российской империи, где православие являлось государственной религией, такой поступок карался каторгой. (Тайна открылась только после смерти Александра Христофоровича). Именно этой женщине посвятил свое прекрасное стихотворение влюбленный в нее Ф.И. Тютчев... "Я встретил Вас".

М. де Караман Анна Александровна Бенкендорф Гравюра Виттмана с портрета

Графиня Бенкендорф Анна Александровна (1818-1900), в замужестве графиня Аппоньи - старшая дочь А. X. Бенкендорфа. Была женой посла, многие годы проживала в Париже,Лондоне,Риме. Обладала удивительно красивым голосом и стала первой публичной исполнительницей гимна России "Боже, царя храни!"

25 июня 1826 года, спустя полгода после восстания декабристов, высочайшим приказом учреждается должность шефа жандармов. На этот пост, разумеется, назначен автор полицейского проекта — генерал-лейтенант Бенкендорф. Штаты управленческих структур старались не раздувать, заведомо зная о том, что бюрократы только мешают делу. Поэтому при шефе жандармов состояло всего шестнадцать человек , которые весьма успешно и эффективно осуществляли руководство блюстителями порядка. Всего ШЕСТНАДЦАТЬ, а сколько сейчас сидит на шее российского народа всяких.. якобы руководителей? И несть им числа.

Император Николай I

Александр Христофорович Бенкендорф

5 октября (23 сентября по старому стилю) 1844 года, возвращаясь в Россию из-за границы на морском корабле на о. Даго, неподалеку от Ревеля, Александр Христофорович скончался. Вот как о его кончине написал барон Модест Андреевич Корф, лично знавший Бенкендорфа: "Граф Александр Христофорович Бенкендорф умер в полной памяти. Перед кончиной он завещал сопровождавшему его племяннику, своему флигель-адъютанту, графу Бенкендорфу испросить прощение у жены своей во всех нанесенных ей огорчениях и просит ее, в знак примирения и прощения, снять с его руки кольцо и носить на себе, что и было впоследствии исполнено. Весь гардероб свой он завещал камердинеру, но когда граф умер, то бессовестный отпустил для прикрытия его тела одну только разорванную простыню, в которой покойный и пролежал не только на пароходе, но и целые почти сутки в Ревельской Домкирхе, пока прибыла из Фалля вдова. Первую ночь, до ее прибытия, оставались при теле, лежавшем в этом рубище, всего два жандармских солдата, и вся церковь освещена была двумя сальными свечами! Это мне рассказывали очевидцы. Последний обряд происходил в Оранжерее, потому что в Фалль есть русская церковь, но нет лютеранской. Пастору передана была воля Государя упомянуть в проповеди, каким роковым считает он для себя нынешний год, соединением в нем потери дочери и друга! Покойный погребен в Фалль на избранном и назначенным еще им самим при жизни месте ."

Могила А.Х. Бенкендорфа в его имении в Фалле, Эстония

Александр Христофорович Бенкендорф

Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение.

Александр Бенкендорф

Граф Александр Христофорович Бенкендорф

Портрет А. Х. Бенкендорфа в мундире Лейб-гвардии Жандармского полуэскадрона (1840-е), копия Егора Ботмана с картины Франца Крюгера (Музей Гвардии)

«Самый верный и безошибочный суд публики о шефе жандармов будет в то время, когда его не станет », — писал Бенкендорф сам о себе. Но вряд ли он мог даже представить, насколько это время будет отдаленным...

Известнейший из жандармов России был старшим из четырех детей генерала от инфантерии, рижского гражданского губернатора в 1796—1799 годах Христофора Ивановича Бенкендорфа и баронессы Анны-Юлианы Шеллинг фон Канштадт.

Отец -Христофор Иванович Бенкендорф (1749—1823) — генерал от инфантерии, рижский военный губернатор.

Портрет работы В. Л. Боровиковского, 1796-97

Его дед Иоганн-Михаэль Бенкендорф, по-русски Иван Иванович, был генерал-поручиком и обер-комендантом Ревеля. С ним, умершим в чине генерал-лейтенанта, связано приближение Бенкендорфов к российскому престолу. Екатерина II уже после смерти Ивана Ивановича в память 25-летней «беспорочной службы в русской армии » сделала его вдову Софью Ивановну, урожденную Левенштерн, воспитательницей великих князей — Александра и Константина Павловичей. В этой роли она пребывала неполных четыре года, но срока этого оказалось достаточно для того, чтобы сыграть большую роль в судьбе и карьере будущих внуков.

Александр родился 4 июля (23 июня) 1783 года. (Есть мнение, что эта дата может колебаться также в пределах 1781 и 1784 годов. — Прим. авт.) Благодаря дворцовым связям бабушки и матери, приехавшей в Россию из Дании в свите будущей императрицы Марии Федоровны, карьера его была устроена сразу.

Портрет Марии Федоровны,А.Рослин

В 15 лет юношу зачислили унтер-офицером в привилегированный лейб-гвардии Семеновский полк. Производство его в поручики также последовало очень быстро. И именно в этом чине он стал флигель-адъютантом Павла I. Причем, в отличие от многих его предшественников, изрядно намучившихся возле непредсказуемого императора, молодой Бенкендорф таких проблем не ведал.

Хотя, надо сказать, благоприятные перспективы, связанные с почетной должностью флигель-адъютанта, его не прельщали. Рискуя вызвать Высочайшее неудовольствие, он в 1803 году отпросился на Кавказ, и это даже отдаленно не напоминало дипломатические вояжи в Германию, Грецию и Средиземноморье, куда император отправлял молодого Бенкендорфа.

Лев Киль. Флигель-адъютанты легкой и тяжелой кавалерии русских войск эпохи наполеоновских войн

Кавказ с его изнурительной и кровавой войной с горцами являлся настоящей проверкой на личное мужество и способность руководить людьми. Бенкендорф прошел ее достойно. За конную атаку при штурме крепости Ганжи он был награжден орденами Св. Анны и Св. Владимира IV степени. В 1805 году вместе с «летучим отрядом » казаков, которым он командовал, Бенкендорф разбил передовые неприятельские посты при крепости Гамлю.

Штурм Гянджи

Кавказские баталии сменились европейскими. В прусской кампании 1806—1807 годов за битву при Прейсиш-Эйлау он был произведен в капитаны, а затем и в полковники. Затем последовали русско-турецкие войны под командованием атамана М.И. Платова, тяжелейшие бои при переправе через Дунай, взятие Силистрии. В 1811 году Бенкендорф во главе двух полков совершает отчаянную вылазку из крепости Ловчи к крепости Рущук через неприятельскую территорию. Этот прорыв приносит ему «Георгия» IV степени.

В первые недели наполеоновского вторжения Бенкендорф командует авангардом отряда барона Винценгороде, 27 июля под его предводительством отряд произвел блистательную атаку в деле при Велиже. После освобождения от неприятеля Москвы Бенкендорф был назначен комендантом разоренной столицы. В период преследования наполеоновской армии отличился во множестве дел, взял в плен трех генералов и более 6 000 наполеоновских солдат. В кампании 1813-го, став во главе так называемых «летучих » отрядов, сначала разбил французов при Темпельберге, за что был удостоен «Георгия » III степени, затем вынудил неприятеля сдать Фюрстенвальд. Вскоре он с отрядом был уже в Берлине. За беспримерное мужество, проявленное во время трехдневного прикрытия прохода русских войск к Дессау и Роскау, был награжден золотой саблей с алмазами.

Сражение при Лейпциге (фрагменты),Александр Зауерберг

Атака казачьей лейб-гвардии под Лейпцигом

Дальше — стремительный рейд в Голландию и полный разгром там неприятеля, затем Бельгия — его отрядом взяты города Лувен и Мехельн, где у французов были отбиты 24 орудия и 600 пленных англичан. Потом, в 1814-м, был Люттих, сражение под Красным, где он командовал всей конницей графа Воронцова. Награды следовали одна за другой — помимо «Георгия» III и IV степеней, еще «Анна» I степени, «Владимир», несколько иностранных орденов. Одних шпаг за храбрость у него оказалось три. Войну он закончил в звании генерал-майора.

Амстердам в 1813 году,Ян Виллем Пинеман

Казачий форпост в Голландии, 1813 год,Питер Герардус ван ОС

Привал казаков у ворот Амстердама в ночь на 24 ноября 1813 года,акварель Франсуа Жозефа Пфайффера

Казаки на проселочной дороге близ Бергена в Северной Голландии, 1813 год,Питер Герардус ван ОС

В марте 1819 года Бенкендорф был назначен начальником штаба Гвардейского корпуса.

Безупречная, казалось бы, репутация воина за Отечество, которая ставила Александра Христофоровича в ряд самых выдающихся военачальников, не принесла ему, однако, той славы среди сограждан, которая сопутствовала людям, прошедшим горнило Отечественной войны. Бенкендорфу не удалось походить в героях ни при жизни, ни после смерти. Его портрет в знаменитой галерее героев 1812 года у многих вызывает нескрываемое удивление. А ведь он был храбрым солдатом и отменным военачальником. Хотя в истории немало человеческих судеб, в которых одна половина жизни как бы отменяет другую. Жизнь Бенкендорфа — яркий тому пример.

Портрет Александра Христофоровича Бенкендорфа работы Джорджа Доу Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

С чего все началось? Формальным поводом для того, чтобы сослуживцы взглянули на Бенкендорфа под иным углом зрения, послужила стычка с командиром Преображенского полка Карл Карловичем Пирхом. Обеспокоенный тем интересом, который проявляет гвардейская молодежь к революционным событиям, происходящим в Испании, Бенкендорф приказал Пирху подготовить подробную докладную записку об «опасных разговорах ». Тот отказался, заявив, что не желает быть доносчиком. Начальник Гвардейского штаба в гневе выставил его за дверь. О произошедшем узнали офицеры Преображенского полка, разумеется, вовсю порицавшие инициативу Бенкендорфа. Оправдания этому поступку просто быть не могло, мало того, что доносительство было не в чести, главное же заключалось в том, что дух свободомыслия, принесенный из заграничных походов, буквально клокотал среди людей в мундирах, причем даже более, чем среди гражданских.

Прошло несколько месяцев, и разразилась так называемая «Семеновская история ». Жестокость по отношению к подчиненным Ф.Е. Шварца, командира родного для Бенкендорфа полка, возмутила не только солдат, но и офицеров. Восстание лейб-гвардии Семеновского полка продолжалось всего двое суток — с 16 по 18 октября 1820 года, но этого оказалось достаточно, чтобы похоронить уверенность правительства в абсолютной преданности не только гвардейцев, но и большинства армейских людей.

Император Александр I

Бенкендорф одним из первых понял, к чему может привести «брожение умов », те рассуждения, споры и планы, которые вызревали в сердцевине тесных офицерских собраний. В сентябре 1821 года на стол императору Александру I была положена записка о тайных обществах, существующих в России, и в частности о «Союзе благоденствия ». Она имела аналитический характер: автор рассматривал причины, сопровождавшие возникновение тайных обществ, их задачи и цели. Здесь же высказывалась идея о необходимости создания в государстве специального органа, который бы мог держать под надзором настроение общественного мнения, а если надо, то и пресекать противоправную деятельность. Но помимо всего прочего в ней автор называл поименно тех, в чьих умах поселился дух свободомыслия. И это обстоятельство роднило записку с доносом.

Император Александр I

Искреннее желание предотвратить расстройство существующего государственного порядка и надежда на то, что Александр вникнет в суть написанного, не оправдались. Общеизвестно сказанное Александром об участниках тайных обществ: «Не мне их судить» . Это выглядело благородно: император и сам, было дело, вольнодумствовал, замышляя крайне смелые реформы.

А вот поступок Бенкендорфа как раз был далек от благородства. 1 декабря 1821 года раздраженный император отстранил Бенкендорфа от командования Гвардейским штабом, назначив его командиром Гвардейской кирасирской дивизии. Это была явная немилость. Бенкендорф в тщетных попытках понять, чем она вызвана, снова писал Александру. Вряд ли он догадывался, что императора покоробила эта бумага и он преподал ему урок. И все же бумага легла под сукно без единой пометки царя. Бенкендорф затих...

«Разъяренные волны свирепствовали на Дворцовой площади, которая с Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невским проспектом» — так писал очевидец страшной ноябрьской ночи 1824-го. Вода в некоторых местах Петербурга поднялась тогда на 13 футов и 7 дюймов (то есть более чем на четыре метра). По городу, превратившемуся в огромное взбаламученное озеро, плавали экипажи, книги, полицейские будки, люльки с младенцами и гробы с покойниками из размытых могил.

Стихийные бедствия всегда обнаруживали и негодяев, спешащих воспользоваться чужим несчастьем, и отчаянных храбрецов, спасавших других, не заботясь о себе.

Так, перейдя набережную, когда вода доходила ему уже до плеч, генерал Бенкендорф добрался до катера, на котором находился мичман гвардейского экипажа Беляев. До 3 часов ночи вместе они успели спасти огромное число людей. Александр I, получивший множество свидетельств мужественного поведения Бенкендорфа в те дни, наградил его бриллиантовой табакеркой.

Прошло несколько месяцев, и императора не стало. А 14 декабря 1925-го Петербург взорвался Сенатской площадью. То, что в конце концов стало едва ли не самой возвышенной и романтичной страницей русской истории, свидетелям того памятного декабрьского дня таковым не казалось. Очевидцы пишут об оцепеневшем от ужаса городе, о залпах прямой наводкой в плотные шеренги восставших, о тех, кто мертвыми падали лицом в снег, о ручейках крови, стекавших на невский лед. Потом — о запоротых солдатах, повешенных, сосланных в рудники офицерах. Кое-кто сожалел, что, дескать, «страшно далеко они от народа », а потому и масштабы оказались не те. А то бы, глядишь, и запылало: брат на брата, полк на полк... Бенкендорфу же казалось, что налицо явная начальственная промашка и страшный убыток государству даже в том, что отличному человеку мичману Беляеву, с которым они в ту безумную ночь сновали, как по морю, по всему Петербургу, 15 лет теперь гнить в сибирских рудниках.

"Император Николай I перед строем Лейб-Гвардии Сапёрного батальона во дворе Зимнего дворца 14 декабря 1825 года". В. Н. Максутов

Но именно те трагические дни положили начало доверию и даже дружеской приязни нового императора Николая I и Бенкендорфа. Остались свидетельства, что утром 14 декабря, узнав о бунте, Николай сказал Александру Христофоровичу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но по крайней мере мы умрем, исполнив наш долг».

Бенкендорф свой долг видел в защите самодержца, а значит, государства. В день бунта он командовал правительственными войсками, расположенными на Васильевском острове. Потом был членом Следственной комиссии по делу декабристов. Заседая в Верховном уголовном суде, он не раз обращался к императору с просьбами о смягчении участи заговорщиков, хорошо при этом зная, насколько принималось Николаем в штыки всякое упоминание о преступниках.

Портрет императора Николая I, Александр Швабе

Жестокий урок, преподанный императору 14 декабря, не прошел даром. Волею судеб тот же день изменил и судьбу Бенкендорфа.

В отличие от царственного брата Николай I внимательнейшим образом ознакомился со стародавней «запиской» и нашел ее очень дельной. После расправы с декабристами, стоившей и ему немало черных минут, молодой император всячески стремился устранить возможные повторения подобного в будущем. И, надо сказать, не напрасно. Современник тех событий Н.С. Щукин писал об атмосфере, царящей в русском обществе после 14 декабря: «Всеобщее настроение умов было против правительства, не щадили и государя. Молодежь распевала бранные песни, переписывали возмутительные стихи, бранить правительство считалось модным разговором. Одни проповедовали конституцию, другие республику. ..»

Проект Бенкендорфа являлся, по сути, программой создания в России политической полиции. Что надлежало делать? Заниматься политическим сыском, добыванием необходимой информации, пресечением деятельности лиц, ставших в оппозицию режиму. Когда же был решен вопрос, чем именно будет заниматься политическая комиссия, встал другой — кто будет заниматься сыском, сбором информации и пресечением противоправных действий. Бенкендорф ответил царю — жандармы.

Рядовой Лейб-Гвардии Жандармского полуэскадрона (в парадной форме)

В январе 1826 года Бенкендорф представил Николаю «Проект об устройстве высшей полиции », в котором, кстати, писал и о том, какими качествами должен обладать ее шеф, и о необходимости его безусловного единоначалия.

«Для того чтобы полиция была хороша и обнимала все пункты Империи, необходимо, чтобы она подчинялась системе строгой централизации, чтобы ее боялись и уважали и чтобы уважение это было внушено нравственными качествами ее главного начальника... »

Объяснял Александр Христофорович, для чего и обществу полезно иметь подобное учреждение: «Злодеи, интриганы и люди недалекие, раскаявшись в своих ошибках или стараясь искупить свою вину доносом, будут по крайней мере знать, куда им обращаться ».

В 1826 году в корпусе жандармов служило более 4 тысяч человек. Силой сюда никого не загоняли, напротив, вакансий было гораздо меньше, чем желающих: солдат отбирали только грамотных, офицеры принимались лишь с хорошей рекомендацией. Однако некоторые сомнения менявших армейский мундир на жандармский все же одолевали. Как их обязанности будут сочетаться с понятиями чести дворянина и офицера?

Губарев П. К. Парадная и походная формы Жандармских команд.

Над этим, кстати, очень серьезно раздумывал небезызвестный Л.В. Дубельт, сделавший впоследствии в Корпусе жандармов очень удачную карьеру. Несмотря на то что он, находясь в отставке «без места », жил почти впроголодь, решение надеть голубой мундир далось ему непросто. Он долго советовался с женой, делился с ней сомнениями в правильности своего выбора: «Ежели я, вступая в Корпус жандармов, сделаюсь доносчиком, наушником, тогда доброе мое имя, конечно, будет запятнано. Но ежели, напротив, я... буду опорой бедных, защитой несчастных; ежели я, действуя открыто, буду заставлять отдавать справедливость угнетенным, буду наблюдать, чтобы в местах судебных давали тяжебным делам прямое и справедливое направление — тогда чем назовешь ты меня?.. Не должен ли я предполагать основательно, что сам Бенкендорф как человек добродетельный и благородный не будет давать мне поручения, которые не свойственны человеку честному? »

Портрет Леонтия Васильевича Дубельта (1792-1862), генерал от кавалерии, начальник тайной полиции.

Пётр Федорович Соколов

В скором времени последовали первые выводы и даже обобщения. Бенкендорф указывает императору на истинных самодержцев Российского государства — на бюрократов. «Хищения, подлость, превратное толкование законов — вот их ремесло, — доносит он Николаю. — К несчастью, они-то и правят...»

Бенкендорф и его ближайший помощник М.Я. Фок считали: «Подавить происки бюрократии — важнейшая задача III Отделения». Интересно, сознавали ли они полнейшую обреченность этой борьбы? Скорее всего — да. Вот, например, Бенкендорф сообщает, что некий чиновник особых поручений путем махинации «приобрел большую выгоду» . Как с ним поступать? Император отвечает: «Бесчестных людей принимать на службу я не намерен ». И не более того...

Александр Христофорович Бенкендорф

По рисунку Орлова литография Мошаровского. 1830- е г.из собрания портретов Главной Императорской квартиры.

Надо сказать, что Бенкендорф не только доносил, он стремился проанализировать действия правительства, понять, что именно вызывает раздражение общественности. По его мнению, мятеж декабристов явился итогом «обманутых ожиданий» народа. А потому, считал он, общественное мнение необходимо уважать, «его нельзя навязывать, за ним надо следовать... Его не засадишь в тюрьму, а, прижимая, только доведешь до ожесточения».

Николаевский вокзал в Петербурге. Дебаркадер

Царскосельская железная дорога

В 1838 году шеф Третьего отделения указывает на необходимость строительства железной дороги между Москвой и Петербургом, в 1841-м отмечает большие проблемы в области здравоохранения, в 1842-м предупреждает о всеобщем недовольстве высоким таможенным тарифом, в этом же ряду и «ропот по поводу рекрутских наборов ».

1828 год стал временем утверждения нового цензурного устава. Теперь литературный мир, формально оставаясь в ведении Министерства народного просвещения, переходил в ведение Третьего отделения.

Были набраны цензоры, и при этом люди весьма заметные. Среди них Ф.И. Тютчев, С.Т. Аксаков, П.А. Вяземский. Что вменял им в обязанность господин Бенкендорф? Они должны были следить, чтобы в печати не обсуждались персоны императорской фамилии и чтобы авторы избегали такого толкования событий, которое может «вовлечь государство в бездну несчастий ».

Фёдор Иванович Тютчев

Портрет С. Т. Аксакова,Иван Николаевич Крамской

Князь Пётр Андреевич Вяземский (1792-1878)Пётр Федорович Соколов

Надо сказать, что самые крупные неприятности ожидали шефа жандармов именно в моменты соприкосновения с интеллектуальной элитой. Им были недовольны все: и те, кто контролировал, и те, кто был подконтролен.

Раздраженного Вяземского, писавшего на Бенкендорфа эпиграммы, успокаивал Пушкин: «Но так как в сущности этот честный и достойный человек, слишком беспечный для того, чтобы быть злопамятным, и слишком благородный, чтобы стараться повредить тебе, не допускай в себе враждебных чувств и постарайся поговорить с ним откровенно». А ведь Пушкин крайне редко ошибался в оценке людей. Отношение его самого к шефу III Отделения нисколько не отличалось от общего, эдакого иронически-доброжелательного.

"Пушкин и Бенкендорф",А.В. Китаев.

Известно, что Николай I вызвался взять на себя цензорство над творчеством Пушкина, гений которого, к слову сказать, вполне сознавал. К примеру, прочитав негативный отзыв Булгарина в адрес поэта, император написал Бенкендорфу: «Я забыл Вам сказать, любезный друг, что в сегодняшнем номере «Северной Пчелы» находится опять несправедливая и памфлетная статья, направленная против Пушкина: поэтому предлагаю Вам призвать Булгарина и запретить ему отныне печатать какую бы то ни было критику на литературные произведения г. Пушкина» .

Неизвестный художник. Карикатура на Ф. В. Булгарина. Надпись: «Что если этот нос крапиву нюхать станет? / Крапива, кажется, завянет!»

И тем не менее в 1826—1829 году Третье отделение активно осуществляло тайный надзор за поэтом. Бенкендорф лично расследовал очень неприятное для Пушкина дело «о распространении «Андрея Шенье » и «Гавриилиады» . Широко введенная Бенкендорфом в практику перлюстрация частных писем в 30-х годах приводила поэта буквально в бешенство. «Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться.. .»

Эти строки написаны как будто в расчете, что их прочтут и царь, и Бенкендорф. Тяжелая служба, однако, у сильных мира сего, и вряд ли слова человека, исключительность которого признавали оба, скользнули мимо, не задев ни сердца, ни сознания.

Николай I и А.С.Пушкин

Александр Христофорович прекрасно понимал все негативные стороны своей профессии. Не случайно он писал в своих «Записках », что во время тяжелой болезни, случившейся с ним в 1837 году, был приятно поражен тем, что его дом «сделался местом сборища самого разношерстного общества» , а главное, как он подчеркивал, — «совершенно независимого по своему положению ».

«При той должности, которую я занимал, это служило, конечно, самым блестящим отчетом за 11-летнее мое управление, и думаю, что я был едва ли не первый из всех начальников тайной полиции, которого смерти страшились.. .»

Вообще, похоже, Бенкендорф никогда не предавался особой радости по поводу той власти, которую имел. Видимо, и природный ум, и жизненный опыт научили его причислять ее к некоему фантому.

Унтер-офицер Жандармских Эскадронов и Обер-офицер Жандармских Дивизионов и Команд (в парадной форме)

Граф Александр Христофорович Бенкендорф умер на пароходе, везшем его из Германии, где он проходил курс длительного лечения, на родину. Ему было за шестьдесят. Жена ждала его в Фалле, их имении под Ревелем (ныне Таллин). Корабль привез уже покойника. Это была первая могила в их уютном имении, хотя до хозяйства у графа руки никогда не доходили.

Вид на замок «Фалль

Эстонский замок Фалль, где похоронен Бенкендорф

В рабочем кабинете Фалльского замка у него хранился деревянный фрагмент, оставшийся от гроба Александра I, вделанный в бронзу в виде мавзолея. На стене, помимо портретов государей, висела известная акварель Кольмана «Бунт на Сенатской площади ». Бульвар, генералы с плюмажами, солдатики с белыми ремнями на темных мундирах, памятник Петру Великому в пушечном дыму...

Что-то, видно, не отпускало графа, если держал он эту картину перед глазами. Наверное, вовсе не плохим человеком был Александр Христофорович. Да вот беда: всякий раз это приходится доказывать.

Санкт-Петербург. Сенатская площадь 14 декабря 1825 года. Рисунок Кольмана из кабинета графа Бенкендорфа в Фалле.

Первый жандармский полк, сформированный из гатчинских подразделений наследником престола Великим князем Павлом Петровичем, появился в России еще в 1792 году и до 1796-го выполнял функции военной полиции. Позднее, уже будучи императором, Павел включил гатчинских жандармов в состав лейб-гвардейского конного полка. С 1815-го, уже при Александре I, рассредоточенным небольшими группами по армейским частям жандармам вменялось в обязанность: «наблюдение за порядком на бивуаках... отвод раненых во время сражений на перевязочные пункты, поимка мародеров» , выполняли они и осведомительные функции. С февраля 1817 года жандармские подразделения, все более приобретавшие полицейские функции, использовались для поддержания порядка в столичных, губернских и припортовых городах. Бенкендорф не понаслышке был знаком с их «деятельностью » — император Александр I еще в январе 1821 года возложил на него надзор за настроениями в войсках, а он, как тогдашний начальник штаба Гвардейского корпуса, «принял на себя смотреть ». Но теперь этого было мало. Необходимо было заняться устройством государственной безопасности. Создаваемая Бенкендорфом система не отличалась особой сложностью, что, по его мнению, практически исключала возможные сбои в работе и обеспечивала максимальную эффективность.

Мозговой центр — Третье отделение с сотрудниками в количестве 72 человек. Подбирал их Бенкендорф придирчиво, согласно трем основным критериям — честности, смышлености, добромыслию.

Рядовой Жандармских Дивизионов и Команд (в парадной форме)

Сотрудники вверенной Бенкендорфу службы углубились в деятельность министерств, ведомств, комитетов. В основу оценки функционирования всех структур было положено одно условие: не должны заслонять интересов государственных. Чтобы предоставить императору ясную картину происходящего в империи, Бенкендорф на основании многочисленных отчетов своих сотрудников составлял ежегодный аналитический отчет, уподобляя его топографической карте, предупреждающей, где болото, а где и вовсе пропасть.

С присущей ему скрупулезностью Александр Христофорович поделил Россию на 8 государственных округов. В каждом — от 8 до 11 губерний. В каждом округе — свой жандармский генерал. В каждой губернии — по жандармскому отделению. И все эти нити сходились в здании цвета охры на углу набережной Мойки и Гороховой, в штаб-квартире Третьего отделения.

Корпус жандармов был задуман как элитный, предусматривающий солидное материальное обеспечение. В июле 1826 года было создано Третье отделение — учреждение, призванное осуществлять тайный надзор за обществом, а Бенкендорф назначен его главой. В апреле 1827 года император подписал указ об организации Корпуса жандармов с правами армии. Бенкендорф превратился в его командира.

По-своему шеф III Отделения был натурой в высшей степени цельной. Осознав единожды принципы своего служения Отечеству, он им уже не изменял. Как буквально всю жизнь не изменял и еще одной склонности, которой как будто искупалось его как суровое воинское, так и неоднозначное полицейское ремесло.

Портрет Императрицы Александры Федоровны

Художник Рейхель Карл Яковлевич

«...Я познакомилась с Александром Бенкендорфом, — писала в 1819 году жена Николая Александра Федоровна. — Я много слышала о нем во время войны, еще в Берлине и Добберене; все превозносили его храбрость и сожалели о его безалаберной жизни, в то же время посмеивались над нею. Меня поразила его степенная наружность, вовсе не свойственная установившейся за ним репутации повесы ».

Да, граф Бенкендорф был исключительно влюбчив и имел массу романов, один другого увлекательнее и — увы! — скоропалительнее. Повторим вслед за ныне забытым поэтом Мятлевым: «Слыхать мы не слыхали, а только — говорят. ..» Про знаменитую актрису м-ль Жорж, предмет увлечения самого Наполеона (в свое время), говорили, что ее появление в Петербурге с 1808 по 1812 год было связано не столько с гастролями, сколько с розысками г-на Бенкендорфа, пообещавшего-де на ней жениться. Но чего не пообещаешь в Париже!

Шеф жандармов и начальник III отделения Собственной Его императорского величества канцелярии Александр Христофорович Бенкендорф был человеком добрым, но цензор Петров, которого он вызвал к себе в дом 16 на Набережной Фонтанки, об этом не подозревал: слухи о графе Бенкендорфе ходили самые неприятные. Иван Петров всерьез опасался того, что в бывшем особняке Кочубея его могут и выпороть...

✂…">
В Санкт-Петербурге хорошо знали, как это делается. Будущую жертву якобы принимает сам Бенкендорф: он вежлив и обходителен, несчастному предлагают удобное кресло. Граф располагается напротив и мягко пеняет гостю на то, что его поведение противоречит видам правительства - припоминают не к месту рассказанный анекдот «с душком» или фривольную сплетню. А потом граф нажимает спрятанную в подлокотнике своего кресла кнопку, под гостем раскрывается пол, и он проваливается до середины туловища - внизу два дюжих жандарма с розгами спускают с посетителя штаны и начинают сечь, а Александр Христофорович допрашивает: от кого, дескать, вы услышали вредную басню об амурных похождениях государя, кому поведали о том, что на таможне воруют и петербургская полиция в доле с ворами? Судачили, что такому обхождению подвергаются и дамы - об этом даже писали в английских газетах…


Александр Христофорович Бенкендорф, 1783-1844
Портрет работы Д.Доу 1830-е г.
Воронцовский дворец-музей Алупка. Украина.

16 июля 1843 года цензор Петров долго ждал, пока граф его примет. В приемной дежурили два адъютанта в голубых жандармских мундирах, под их взглядами Иван Тимофеевич тушевался. Наконец двери кабинета отворились, и в приемную вышла известная своими скандальными романами актриса Нимфодора Семенова-младшая: волосы растрепаны, на щеках яркий румянец. Петров заметил, что платье Семеновой не вполне в порядке. Прошло еще минут десять, его пригласили войти, цензор с бешено бьющимся сердцем перешагнул порог кабинета. За большим заваленным бумагами столом сидел седой и худой, словно щепка, старик. Шеф жандармов вежливо привстал и указал на стоящее напротив него кресло. Цензор застыл на месте, будто подошвы его ботинок приклеились к наборному лакированному паркету.

Благодарю вас, ваше высокопревосходительство. Я лучше постою…

Генерал удивленно воззрился на Ивана Тимофеевича:

Присаживайтесь, сделайте одолжение. А то и мне придется подняться, а я не в таких летах и чинах, чтобы разговаривать с вами стоя…


Александр Христофорович Бенкендорф
литография Поля по портрету неизвестного художника.

Иван Тимофеевич, сбиваясь и краснея, говорил о величайшем уважении к генералу, однако садиться наотрез отказался. Шеф жандармов настаивал. Они мягко пререкались, и у Александра Христофоровича, озадаченного поведением чиновника, совершенно вылетело из головы, зачем он его вызвал. Помнится, государь велел сделать ему выговор. Но за что? Тот пропустил в печать что-то крамольное? А может, сам написал какое-то непотребство? (Петров был плодовитым литератором.) Петров стоял, а начальник III отделения перебирал бумаги на столе - среди них должны быть записи, относящиеся к делу цензора.


Император Николай I

Увы, коричневая кожаная папка, которую он искал, осталась дома, на бюро в кабинете, там был и листок со словами: «Петрову государь приказал выговорить за критику на пьесу Полевого». Жена графа Елизавета Андреевна, по первому мужу Бибикова, берет в руки папку и качает головой: она отлично знает, что на службе муж без нее как без рук. Папку вручают самому толковому лакею, ему велено «мчать что есть духу на Фонтанку и отдать бумаги Его сиятельству». Лакей уходит, а графиня продолжает допрашивать стоящего перед ней навытяжку мужниного камердинера: полгода назад она застала парня со своей горничной и застращала беднягу, пригрозив женитьбой на обманутой девушке, ссылкой в дальнюю деревню, а то и солдатчиной. Теперь камердинер передает ей все, что знает о делах супруга. Сейчас он выкладывает очередную порцию сведений, и графиню совсем не радует услышанное. Во-первых, это унижает ее как женщину. Во-вторых, она боится, что Александр Христофорович окончательно подорвет свое здоровье.

Он страшно устал и бранил себя за то, что поступает как мальчишка. Визиты актрисы Семеновой - чистой воды слабость, уступка соблазнам плоти. Тем более Нимфодоре нужно только его покровительство, в театре она козыряет их отношениями - кто обойдет ролью или бенефисом подругу шефа жандармов? Но это еще не беда, ведь Семенову он не любит. Беда - Амалия Крюденер, его любовь и боль, хрупкая красотка с лицом ангела и железной хваткой.

У нее один из самых блестящих в Петербурге светских салонов, куча поклонников и старый муж - дипломат, три четверти жизни проживший за границей. У Амалии огромные долги - мужу до них дела нет, их исправно платит Бенкендорф. Затем он ей и нужен...

Годы его изрядно потрепали, но он остался таким же, каким был в молодости, но теперь сильно постаревшим мальчишкой-гвардейцем. Как и прежде, волочится за каждой юбкой, любит жену и все же ей изменяет, да так неловко, что об этом становится известно всему свету.

Граф встал и тяжело поплелся к дверям. Надо ехать домой... Опять придется обманывать жену, которой Бенкендорф начал изменять через полтора года после свадьбы, хоть и женился на Елизавете Андреевне по страстной любви.


Баронесса Амалия Максимилиановна Крюденер, во втором браке – графиня Адлерберг, урожденная графиня Лерхенфельд

Адъютанты Бенкендорфа не ошибались: быть вторым человеком в империи ему оставалось недолго. В 1844 году граф снова слег и долго находился между жизнью и смертью. Император горевал, он боялся потерять «своего доброго Бенкендорфа».

Нынешнего государя, Николая, растила мать, которая была патронессой Бенкендорфа, и поначалу юный великий князь смотрел на боевого генерала снизу вверх. В декабре 1825 года Бенкендорф был рядом с царем под пулями на Сенатской, во время мятежа в военных поселениях и петербургского холерного бунта граф тоже не отходил от Николая, и позже царь удивлялся, как их тогда не зарезали. Когда графу стало лучше, император велел выдать Александру Христофоровичу 500 тысяч рублей наградных и отправил его на целебные воды в Карлсбад.

Вот что написал в своём дневнике видный государственный деятель Модест Андреевич Корф , лично знавший Бенкендорфа:

Граф Александр Христофорович Бенкендорф умер в полной памяти. Перед кончиной он завещал сопровождавшему его племяннику, своему флигель-адъютанту, графу Бенкендорфу испросить прощение у жены своей во всех нанесенных ей огорчениях и просит ее, в знак примирения и прощения, снять с его руки кольцо и носить на себе, что и было впоследствии исполнено. Весь гардероб свой он завещал камердинеру, но когда граф умер, то бессовестный отпустил для прикрытия его тела одну только разорванную простыню, в которой покойный и пролежал не только на пароходе, но и целые почти сутки в Ревельской Домкирхе, пока прибыла из Фалля вдова. Первую ночь, до ее прибытия, оставались при теле, лежавшем в этом рубище, всего два жандармских солдата, и вся церковь освещена была двумя сальными свечами! Это мне рассказывали очевидцы. Последний обряд происходил в Оранжерее, потому что в Фалль есть русская церковь, но нет лютеранской. Пастору передана была воля Государя упомянуть в проповеди, каким роковым считает он для себя нынешний год, соединением в нем потери дочери и друга! Покойный погребен в Фалль на избранном и назначенным еще им самим при жизни месте. отсюда


Могила графа Александра Христофоровича Бенкендорф

.

История жизни
«Самый верный и безошибочный суд публики о шефе жандармов будет в то время, когда его не станет», - писал Бенкендорф сам о себе. Но вряд ли он мог даже представить, насколько это время будет отдаленным...
Известнейший из жандармов России был старшим из четырех детей генерала от инфантерии, рижского гражданского губернатора в 1796-1799 годах Христофора Ивановича Бенкендорфа и баронессы Анны-Юлианы Шеллинг фон Канштадт. Его дед Иоганн-Михаэль Бенкендорф, по-русски Иван Иванович, был генерал-поручиком и обер-комендантом Ревеля. С ним, умершим в чине генерал-лейтенанта, связано приближение Бенкендорфов к российскому престолу. Екатерина II уже после смерти Ивана Ивановича в память 25-летней «беспорочной службы в русской армии» сделала его вдову Софью Ивановну, урожденную Левенштерн, воспитательницей великих князей - Александра и Константина Павловичей. В этой роли она пребывала неполных четыре года, но срока этого оказалось достаточно для того, чтобы сыграть большую роль в судьбе и карьере будущих внуков.

Александр родился 4 июля (23 июня) 1783 года. (Есть мнение, что эта дата может колебаться также в пределах 1781 и 1784 годов. - Прим. авт.) Благодаря дворцовым связям бабушки и матери, приехавшей в Россию из Дании в свите будущей императрицы Марии Федоровны, карьера его была устроена сразу. В 15 лет юношу зачислили унтер-офицером в привилегированный лейб-гвардии Семеновский полк. Производство его в поручики также последовало очень быстро. И именно в этом чине он стал флигель-адъютантом Павла I. Причем, в отличие от многих его предшественников, изрядно намучившихся возле непредсказуемого императора, молодой Бенкендорф таких проблем не ведал.
Хотя, надо сказать, благоприятные перспективы, связанные с почетной должностью флигель-адъютанта, его не прельщали. Рискуя вызвать Высочайшее неудовольствие, он в 1803 году отпросился на Кавказ, и это даже отдаленно не напоминало дипломатические вояжи в Германию, Грецию и Средиземноморье, куда император отправлял молодого Бенкендорфа.
Кавказ с его изнурительной и кровавой войной с горцами являлся настоящей проверкой на личное мужество и способность руководить людьми. Бенкендорф прошел ее достойно. За конную атаку при штурме крепости Ганжи он был награжден орденами Св. Анны и Св. Владимира IV степени. В 1805 году вместе с «летучим отрядом» казаков, которым он командовал, Бенкендорф разбил передовые неприятельские посты при крепости Гамлю.
Кавказские баталии сменились европейскими. В прусской кампании 1806-1807 годов за битву при Прейсиш-Эйлау он был произведен в капитаны, а затем и в полковники. Затем последовали русско-турецкие войны под командованием атамана М.И. Платова, тяжелейшие бои при переправе через Дунай, взятие Силистрии. В 1811 году Бенкендорф во главе двух полков совершает отчаянную вылазку из крепости Ловчи к крепости Рущук через неприятельскую территорию. Этот прорыв приносит ему «Георгия» IV степени.
В первые недели наполеоновского вторжения Бенкендорф командует авангардом отряда барона Винценгороде, 27 июля под его предводительством отряд произвел блистательную атаку в деле при Велиже. После освобождения от неприятеля Москвы Бенкендорф был назначен комендантом разоренной столицы. В период преследования наполеоновской армии отличился во множестве дел, взял в плен трех генералов и более 6 000 наполеоновских солдат. В кампании 1813-го, став во главе так называемых «летучих» отрядов, сначала разбил французов при Темпельберге, за что был удостоен «Георгия» III степени, затем вынудил неприятеля сдать Фюрстенвальд. Вскоре он с отрядом был уже в Берлине. За беспримерное мужество, проявленное во время трехдневного прикрытия прохода русских войск к Дессау и Роскау, был награжден золотой саблей с алмазами.
Дальше - стремительный рейд в Голландию и полный разгром там неприятеля, затем Бельгия - его отрядом взяты города Лувен и Мехельн, где у французов были отбиты 24 орудия и 600 пленных англичан. Потом, в 1814-м, был Люттих, сражение под Красным, где он командовал всей конницей графа Воронцова. Награды следовали одна за другой - помимо «Георгия» III и IV степеней, еще «Анна» I степени, «Владимир», несколько иностранных орденов. Одних шпаг за храбрость у него оказалось три. Войну он закончил в звании генерал-майора.
В марте 1819 года Бенкендорф был назначен начальником штаба Гвардейского корпуса.
Безупречная, казалось бы, репутация воина за Отечество, которая ставила Александра Христофоровича в ряд самых выдающихся военачальников, не принесла ему, однако, той славы среди сограждан, которая сопутствовала людям, прошедшим горнило Отечественной войны. Бенкендорфу не удалось походить в героях ни при жизни, ни после смерти. Его портрет в знаменитой галерее героев 1812 года у многих вызывает нескрываемое удивление. А ведь он был храбрым солдатом и отменным военачальником. Хотя в истории немало человеческих судеб, в которых одна половина жизни как бы отменяет другую. Жизнь Бенкендорфа - яркий тому пример.
С чего все началось? Формальным поводом для того, чтобы сослуживцы взглянули на Бенкендорфа под иным углом зрения, послужила стычка с командиром Преображенского полка К.К. Кирхом. Обеспокоенный тем интересом, который проявляет гвардейская молодежь к революционным событиям, происходящим в Испании, Бенкендорф приказал Кирху подготовить подробную докладную записку об «опасных разговорах». Тот отказался, заявив, что не желает быть доносчиком. Начальник Гвардейского штаба в гневе выставил его за дверь. О произошедшем узнали офицеры Преображенского полка, разумеется, вовсю порицавшие инициативу Бенкендорфа. Оправдания этому поступку просто быть не могло, мало того, что доносительство было не в чести, главное же заключалось в том, что дух свободомыслия, принесенный из заграничных походов, буквально клокотал среди людей в мундирах, причем даже более, чем среди гражданских.
Прошло несколько месяцев, и разразилась так называемая «Семеновская история». Жестокость по отношению к подчиненным Ф.Е. Шварца, командира родного для Бенкендорфа полка, возмутила не только солдат, но и офицеров. Восстание лейб-гвардии Семеновского полка продолжалось всего двое суток - с 16 по 18 октября 1820 года, но этого оказалось достаточно, чтобы похоронить уверенность правительства в абсолютной преданности не только гвардейцев, но и большинства армейских людей.
Бенкендорф одним из первых понял, к чему может привести «брожение умов», те рассуждения, споры и планы, которые вызревали в сердцевине тесных офицерских собраний. В сентябре 1821 года на стол императору Александру I была положена записка о тайных обществах, существующих в России, и в частности о «Союзе благоденствия». Она имела аналитический характер: автор рассматривал причины, сопровождавшие возникновение тайных обществ, их задачи и цели. Здесь же высказывалась идея о необходимости создания в государстве специального органа, который бы мог держать под надзором настроение общественного мнения, а если надо, то и пресекать противоправную деятельность. Но помимо всего прочего в ней автор называл поименно тех, в чьих умах поселился дух свободомыслия. И это обстоятельство роднило записку с доносом.
Искреннее желание предотвратить расстройство существующего государственного порядка и надежда на то, что Александр вникнет в суть написанного, не оправдались. Общеизвестно сказанное Александром об участниках тайных обществ: «Не мне их судить». Это выглядело благородно: император и сам, было дело, вольнодумствовал, замышляя крайне смелые реформы.
А вот поступок Бенкендорфа как раз был далек от благородства. 1 декабря 1821 года раздраженный император отстранил Бенкендорфа от командования Гвардейским штабом, назначив его командиром Гвардейской кирасирской дивизии. Это была явная немилость. Бенкендорф в тщетных попытках понять, чем она вызвана, снова писал Александру. Вряд ли он догадывался, что императора покоробила эта бумага и он преподал ему урок. И все же бумага легла под сукно без единой пометки царя. Бенкендорф затих...
«Разъяренные волны свирепствовали на Дворцовой площади, которая с Невою составляла одно огромное озеро, изливавшееся Невским проспектом» - так писал очевидец страшной ноябрьской ночи 1824-го. Вода в некоторых местах Петербурга поднялась тогда на 13 футов и 7 дюймов (то есть более чем на четыре метра). По городу, превратившемуся в огромное взбаламученное озеро, плавали экипажи, книги, полицейские будки, люльки с младенцами и гробы с покойниками из размытых могил.
Стихийные бедствия всегда обнаруживали и негодяев, спешащих воспользоваться чужим несчастьем, и отчаянных храбрецов, спасавших других, не заботясь о себе.
Так, перейдя набережную, когда вода доходила ему уже до плеч, генерал Бенкендорф добрался до катера, на котором находился мичман гвардейского экипажа Беляев. До 3 часов ночи вместе они успели спасти огромное число людей. Александр I, получивший множество свидетельств мужественного поведения Бенкендорфа в те дни, наградил его бриллиантовой табакеркой.
Прошло несколько месяцев, и императора не стало. А 14 декабря 1925-го Петербург взорвался Сенатской площадью. То, что в конце концов стало едва ли не самой возвышенной и романтичной страницей русской истории, свидетелям того памятного декабрьского дня таковым не казалось. Очевидцы пишут об оцепеневшем от ужаса городе, о залпах прямой наводкой в плотные шеренги восставших, о тех, кто мертвыми падали лицом в снег, о ручейках крови, стекавших на невский лед. Потом - о запоротых солдатах, повешенных, сосланных в рудники офицерах. Кое-кто сожалел, что, дескать, «страшно далеко они от народа», а потому и масштабы оказались не те. А то бы, глядишь, и запылало: брат на брата, полк на полк... Бенкендорфу же казалось, что налицо явная начальственная промашка и страшный убыток государству даже в том, что отличному человеку мичману Беляеву, с которым они в ту безумную ночь сновали, как по морю, по всему Петербургу, 15 лет теперь гнить в сибирских рудниках.
Но именно те трагические дни положили начало доверию и даже дружеской приязни нового императора Николая I и Бенкендорфа. Остались свидетельства, что утром 14 декабря, узнав о бунте, Николай сказал Александру Христофоровичу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но по крайней мере мы умрем, исполнив наш долг».
Бенкендорф свой долг видел в защите самодержца, а значит, государства. В день бунта он командовал правительственными войсками, расположенными на Васильевском острове. Потом был членом Следственной комиссии по делу декабристов. Заседая в Верховном уголовном суде, он не раз обращался к императору с просьбами о смягчении участи заговорщиков, хорошо при этом зная, насколько принималось Николаем в штыки всякое упоминание о преступниках.
Жестокий урок, преподанный императору 14 декабря, не прошел даром. Волею судеб тот же день изменил и судьбу Бенкендорфа.
В отличие от царственного брата Николай I внимательнейшим образом ознакомился со стародавней «запиской» и нашел ее очень дельной. После расправы с декабристами, стоившей и ему немало черных минут, молодой император всячески стремился устранить возможные повторения подобного в будущем. И, надо сказать, не напрасно. Современник тех событий Н.С. Щукин писал об атмосфере, царящей в русском обществе после 14 декабря: «Всеобщее настроение умов было против правительства, не щадили и государя. Молодежь распевала бранные песни, переписывали возмутительные стихи, бранить правительство считалось модным разговором. Одни проповедовали конституцию, другие республику...»
Проект Бенкендорфа являлся, по сути, программой создания в России политической полиции. Что надлежало делать? Заниматься политическим сыском, добыванием необходимой информации, пресечением деятельности лиц, ставших в оппозицию режиму. Когда же был решен вопрос, чем именно будет заниматься политическая комиссия, встал другой - кто будет заниматься сыском, сбором информации и пресечением противоправных действий. Бенкендорф ответил царю - жандармы.
В январе 1826 года Бенкендорф представил Николаю «Проект об устройстве высшей полиции», в котором, кстати, писал и о том, какими качествами должен обладать ее шеф, и о необходимости его безусловного единоначалия.
«Для того чтобы полиция была хороша и обнимала все пункты Империи, необходимо, чтобы она подчинялась системе строгой централизации, чтобы ее боялись и уважали и чтобы уважение это было внушено нравственными качествами ее главного начальника...»
Объяснял Александр Христофорович, для чего и обществу полезно иметь подобное учреждение: «Злодеи, интриганы и люди недалекие, раскаявшись в своих ошибках или стараясь искупить свою вину доносом, будут по крайней мере знать, куда им обращаться».
В 1826 году в корпусе жандармов служило более 4 тысяч человек. Силой сюда никого не загоняли, напротив, вакансий было гораздо меньше, чем желающих: солдат отбирали только грамотных, офицеры принимались лишь с хорошей рекомендацией. Однако некоторые сомнения менявших армейский мундир на жандармский все же одолевали. Как их обязанности будут сочетаться с понятиями чести дворянина и офицера?
Над этим, кстати, очень серьезно раздумывал небезызвестный Л.В. Дубельт, сделавший впоследствии в Корпусе жандармов очень удачную карьеру. Несмотря на то что он, находясь в отставке «без места», жил почти впроголодь, решение надеть голубой мундир далось ему непросто. Он долго советовался с женой, делился с ней сомнениями в правильности своего выбора: «Ежели я, вступая в Корпус жандармов, сделаюсь доносчиком, наушником, тогда доброе мое имя, конечно, будет запятнано. Но ежели, напротив, я... буду опорой бедных, защитой несчастных; ежели я, действуя открыто, буду заставлять отдавать справедливость угнетенным, буду наблюдать, чтобы в местах судебных давали тяжебным делам прямое и справедливое направление - тогда чем назовешь ты меня?.. Не должен ли я предполагать основательно, что сам Бенкендорф как человек добродетельный и благородный не будет давать мне поручения, которые не свойственны человеку честному?»
В скором времени последовали первые выводы и даже обобщения. Бенкендорф указывает императору на истинных самодержцев Российского государства - на бюрократов. «Хищения, подлость, превратное толкование законов - вот их ремесло, - доносит он Николаю. - К несчастью, они-то и правят...»
Бенкендорф и его ближайший помощник М.Я. Фок считали: «Подавить происки бюрократии - важнейшая задача III Отделения». Интересно, сознавали ли они полнейшую обреченность этой борьбы? Скорее всего - да. Вот, например, Бенкендорф сообщает, что некий чиновник особых поручений путем махинации «приобрел большую выгоду». Как с ним поступать? Император отвечает: «Бесчестных людей принимать на службу я не намерен». И не более того...
Надо сказать, что Бенкендорф не только доносил, он стремился проанализировать действия правительства, понять, что именно вызывает раздражение общественности. По его мнению, мятеж декабристов явился итогом «обманутых ожиданий» народа. А потому, считал он, общественное мнение необходимо уважать, «его нельзя навязывать, за ним надо следовать... Его не засадишь в тюрьму, а, прижимая, только доведешь до ожесточения».
В 1838 году шеф Третьего отделения указывает на необходимость строительства железной дороги между Москвой и Петербургом, в 1841-м отмечает большие проблемы в области здравоохранения, в 1842-м предупреждает о всеобщем недовольстве высоким таможенным тарифом, в этом же ряду и «ропот по поводу рекрутских наборов».
1828 год стал временем утверждения нового цензурного устава. Теперь литературный мир, формально оставаясь в ведении Министерства народного просвещения, переходил в ведение Третьего отделения.
Были набраны цензоры, и при этом люди весьма заметные. Среди них Ф.И. Тютчев, С.Т. Аксаков, П.А. Вяземский. Что вменял им в обязанность господин Бенкендорф? Они должны были следить, чтобы в печати не обсуждались персоны императорской фамилии и чтобы авторы избегали такого толкования событий, которое может «вовлечь государство в бездну несчастий».
Надо сказать, что самые крупные неприятности ожидали шефа жандармов именно в моменты соприкосновения с интеллектуальной элитой. Им были недовольны все: и те, кто контролировал, и те, кто был подконтролен.
Раздраженного Вяземского, писавшего на Бенкендорфа эпиграммы, успокаивал Пушкин: «Но так как в сущности этот честный и достойный человек, слишком беспечный для того, чтобы быть злопамятным, и слишком благородный, чтобы стараться повредить тебе, не допускай в себе враждебных чувств и постарайся поговорить с ним откровенно». А ведь Пушкин крайне редко ошибался в оценке людей. Отношение его самого к шефу III Отделения нисколько не отличалось от общего, эдакого иронически-доброжелательного.
Известно, что Николай I вызвался взять на себя цензорство над творчеством Пушкина, гений которого, к слову сказать, вполне сознавал. К примеру, прочитав негативный отзыв Булгарина в адрес поэта, император написал Бенкендорфу: «Я забыл Вам сказать, любезный друг, что в сегодняшнем номере «Северной Пчелы» находится опять несправедливая и памфлетная статья, направленная против Пушкина: поэтому предлагаю Вам призвать Булгарина и запретить ему отныне печатать какую бы то ни было критику на литературные произведения г. Пушкина».
И тем не менее в 1826-1829 году Третье отделение активно осуществляло тайный надзор за поэтом. Бенкендорф лично расследовал очень неприятное для Пушкина дело «о распространении «Андрея Шенье» и «Гавриилиады». Широко введенная Бенкендорфом в практику перлюстрация частных писем в 30-х годах приводила поэта буквально в бешенство. «Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться...»
Эти строки написаны как будто в расчете, что их прочтут и царь, и Бенкендорф. Тяжелая служба, однако, у сильных мира сего, и вряд ли слова человека, исключительность которого признавали оба, скользнули мимо, не задев ни сердца, ни сознания.
Александр Христофорович прекрасно понимал все негативные стороны своей профессии. Не случайно он писал в своих «Записках», что во время тяжелой болезни, случившейся с ним в 1837 году, был приятно поражен тем, что его дом «сделался местом сборища самого разношерстного общества», а главное, как он подчеркивал, - «совершенно независимого по своему положению».
«При той должности, которую я занимал, это служило, конечно, самым блестящим отчетом за 11-летнее мое управление, и думаю, что я был едва ли не первый из всех начальников тайной полиции, которого смерти страшились...»
Вообще, похоже, Бенкендорф никогда не предавался особой радости по поводу той власти, которую имел. Видимо, и природный ум, и жизненный опыт научили его причислять ее к некоему фантому.
Граф Александр Христофорович Бенкендорф умер на пароходе, везшем его из Германии, где он проходил курс длительного лечения, на родину. Ему было за шестьдесят. Жена ждала его в Фалле, их имении под Ревелем (ныне Таллин). Корабль привез уже покойника. Это была первая могила в их уютном имении, хотя до хозяйства у графа руки никогда не доходили.
В рабочем кабинете Фалльского замка у него хранился деревянный фрагмент, оставшийся от гроба Александра I, вделанный в бронзу в виде мавзолея. На стене, помимо портретов государей, висела известная акварель Кольмана «Бунт на Сенатской площади». Бульвар, генералы с плюмажами, солдатики с белыми ремнями на темных мундирах, памятник Петру Великому в пушечном дыму...
Что-то, видно, не отпускало графа, если держал он эту картину перед глазами. Наверное, вовсе не плохим человеком был Александр Христофорович. Да вот беда: всякий раз это приходится доказывать.
Первый жандармский полк, сформированный из гатчинских подразделений наследником престола Великим князем Павлом Петровичем, появился в России еще в 1792 году и до 1796-го выполнял функции военной полиции. Позднее, уже будучи императором, Павел включил гатчинских жандармов в состав лейб-гвардейского конного полка. С 1815-го, уже при Александре I, рассредоточенным небольшими группами по армейским частям жандармам вменялось в обязанность: «наблюдение за порядком на бивуаках... отвод раненых во время сражений на перевязочные пункты, поимка мародеров», выполняли они и осведомительные функции. С февраля 1817 года жандармские подразделения, все более приобретавшие полицейские функции, использовались для поддержания порядка в столичных, губернских и припортовых городах. Бенкендорф не понаслышке был знаком с их «деятельностью» - император Александр I еще в январе 1821 года возложил на него надзор за настроениями в войсках, а он, как тогдашний начальник штаба Гвардейского корпуса, «принял на себя смотреть». Но теперь этого было мало. Необходимо было заняться устройством государственной безопасности. Создаваемая Бенкендорфом система не отличалась особой сложностью, что, по его мнению, практически исключала возможные сбои в работе и обеспечивала максимальную эффективность.
Мозговой центр - Третье отделение с сотрудниками в количестве 72 человек. Подбирал их Бенкендорф придирчиво, согласно трем основным критериям - честности, смышлености, добромыслию.
Сотрудники вверенной Бенкендорфу службы углубились в деятельность министерств, ведомств, комитетов. В основу оценки функционирования всех структур было положено одно условие: не должны заслонять интересов государственных. Чтобы предоставить императору ясную картину происходящего в империи, Бенкендорф на основании многочисленных отчетов своих сотрудников составлял ежегодный аналитический отчет, уподобляя его топографической карте, предупреждающей, где болото, а где и вовсе пропасть.
С присущей ему скрупулезностью Александр Христофорович поделил Россию на 8 государственных округов. В каждом - от 8 до 11 губерний. В каждом округе - свой жандармский генерал. В каждой губернии - по жандармскому отделению. И все эти нити сходились в здании цвета охры на углу набережной Мойки и Гороховой, в штаб-квартире Третьего отделения.
Корпус жандармов был задуман как элитный, предусматривающий солидное материальное обеспечение. В июле 1826 года было создано Третье отделение - учреждение, призванное осуществлять тайный надзор за обществом, а Бенкендорф назначен его главой. В апреле 1827 года император подписал указ об организации Корпуса жандармов с правами армии. Бенкендорф превратился в его командира.
По-своему шеф III Отделения был натурой в высшей степени цельной. Осознав единожды принципы своего служения Отечеству, он им уже не изменял. Как буквально всю жизнь не изменял и еще одной склонности, которой как будто искупалось его как суровое воинское, так и неоднозначное полицейское ремесло.
«...Я познакомилась с Александром Бенкендорфом, - писала в 1819 году жена Николая Александра Федоровна. - Я много слышала о нем во время войны, еще в Берлине и Добберене; все превозносили его храбрость и сожалели о его безалаберной жизни, в то же время посмеивались над нею. Меня поразила его степенная наружность, вовсе не свойственная установившейся за ним репутации повесы».
Да, граф Бенкендорф был исключительно влюбчив и имел массу романов, один другого увлекательнее и - увы! - скоропалительнее. Повторим вслед за ныне забытым поэтом Мятлевым: «Слыхать мы не слыхали, а только - говорят...» Про знаменитую актрису м-ль Жорж, предмет увлечения самого Наполеона (в свое время), говорили, что ее появление в Петербурге с 1808 по 1812 год было связано не столько с гастролями, сколько с розысками г-на Бенкендорфа, пообещавшего-де на ней жениться. Но чего не пообещаешь в Париже!
Как и полагается классическому дамскому угоднику, Александр Христофорович женился скоропалительно на 37-м году жизни. Сидел себе в каком-то доме. Его спрашивают: «Вы вечером у Елизаветы Андреевны будете?» - «У какой Елизаветы Андреевны?» Видит изумленные лица. «Ах да! Ну, конечно, буду!» Вечером является по выспрошенному адресу. Гости уже сидят по диванам. То да се. В гостиную входит хозяйка Елизавета Андреевна, вдова генерала П.Г. Бибикова. Тут разом его судьба и решилась...

Людмила Третьякова http://www.vokrugsveta.ru/